ГЛАВА 72. О птице феникс
Он, не как та египетская, говорят, единственная в своем роде, птица, которая умирает на груди благовонных растений, сжигая сама себя, а потом, возродившись из своего пепла, начинает летать и является такой же, какой была прежде, — он уподобился Спасителю, который, как зерно пшеницы, умножившись из одного себя, по благословению Божьему, произрастил колос, и своими плодами наполнил всю землю. Подобно ему, и сей преблаженный, через преемство детей своих, из одного сделался многочисленным, так что у всех народов на почетных картинах изображается вместе со своими детьми, и любимое имя Константина живет не менее после его смерти.
ГЛАВА 73. О том, что на монетах изображали Константина как бы восходящим на небо
Его изображения чеканили и на монетах: с одной стороны на них представляли блаженного с покрытой главой, а с другой — сидящим на четырехконной колеснице и возносящимся на небо, куда простертая свыше рука принимала его.
ГЛАВА 74. О том, что чтимый им Бог воздал ему по достоинству
Все это явив перед нашими очами в Константине, который один из бывших когда-либо царей открыто исповедывал себя христианином, Бог всяческих показал, сколь великое различие полагает он, с одной стороны, между почитателями Его и Христа Его, — с другой, между людьми, избравшими противное, которые, восстав на Церковь Божью, тем самым вооружили и Его против себя и сделали врагом себе. Погибель каждого из них ясно доказала, что они находились под гневом Божьим, тогда как известный всем конец жизни Константина ручался за благоволение к нему Бога.
ГЛАВА 75. О том, что из прежде бывших римских василевсов Константин был василевсом самым благочестивым
Так как он один из римских василевсов с глубочайшим благоговением чтил Всецаря — Бога, один не обинуясь проповедовал всем учение Христа, один столько прославил Церковь Его, сколько никто от века, один ниспроверг все заблуждения многобожия и обличил все роды идолослужения, то один также, и при жизни и по смерти, удостоился благ, каких не достигал никто другой. Ни между эллинами, ни между варварами, ни между римлянами прежних веков, до самого нашего времени, не упоминается ни об одном подобном.