Выбрать главу

   - Николай Васильевич, прошлый раз вы сказали, что есть какой-то вариант для меня, чтобы избавиться от крепостного права мачехи. Это была правда?

   - Правд, Оленька, да и какой смысл мне тебя обманывать? Но тут есть одно серьёзное "но" и, прежде чем мы об этом поговорим, я снова тебя спрошу, сможешь ли ты удержать наш разговор в полной секретности, чтобы ни одна душа об этом не узнала?

   Оля подумала и ответила серьёзно.

   - Я думаю, что смогу. Молчу же я со всеми и ни с кем, кроме вас, не разговариваю теперь о том, что она вытворяет со мной.

   - Простите, Оленька, но почему вы ни с кем не говорите больше?

   - А потому, что они меня все предали прошлый раз, когда собирали подписи, чтобы нас вернули к мачехе. Тогда все подписались в её пользу. Выходит, что верить никому нельзя.

   - Вот, именно по этой причине, я и хочу взять с вас слово чести, что вы никому не скажете о наших планах.

   - Я даю такое слово!

   - Тогда слушайте. Я был у юриста специально по вашему делу. Он мне разъяснил ситуацию и вот, что предложил проделать.... Только один вопрос, вам когда исполняется 14 лет?

   - Через полгода.

   - Так вот, когда вам исполнится 14 лет, вы получите паспорт и по нашему законодательству вы уже сможете выйти замуж, а, выйдя замуж, становитесь самостоятельным человеком и власть опекунов над вами просто исчезнет.

   - То есть, вы мне предлагаете выйти замуж..., но за кого?

   - А что, у тебя нет никого на примете? - спросил в шутку Николай Сергеевич.

   - Да я даже и не думала об этом, да и кому я нужна в таком возрасте и в таком положении: без образования и профессии.

   - В этом ты, конечно, права. - Шутливым тоном произнёс Николай Васильевич и, вдруг, остановился, взял свою трость в обе руки, как гимнастическую палку, и стал наклоняться к земле. Он проделал несколько таких наклонов, пока не достал руками земли, потом выпрямился, перевёл дух и сказал.

   - Вот, видишь, как приходится себя приводить в норму. Когда ногу перестаю чувствовать, то поделаю такие растяжки и отпускает.

   Оля и с любопытством, и с испугом наблюдала за всем.

   - Так не всегда бывает, а только иногда и, как я полагаю, связано это как-то либо с переменой погоды, либо с состояние магнитного поля, - утешил её Николай Васильевич.

   Они пошли дальше, но чуть медленнее, так как Николай Васильевич шёл уже опираясь на трость. Немного погодя Николай Васильевич продолжил разговор.

   - И так о твоей ближайшей судьбе. Мы с Анной Сергеевной всё обсудили и хотим предложить тебе следующий вариант. Ты можешь выйти замуж за меня.

   - Что? - искренне испугалась Оля.

   - Только не пугайся, пожалуйста. Всё это будет только на бумаге и в документах, так сказать, брак будет фиктивным. Но, как моя законная жена, ты сможешь переехать к нам и жить у нас. Спокойно доучишься и профессию себе выберешь.

   - Да, но вы же женаты на Анне Сергеевне?

   - Мы с ней, ради такого случая, можем взять развод. На наши отношения уже ничто не может повлиять - мы 47 лет вместе, а тебе, девочка, поможем.

   Оля шла обдумывая всё услышанное и вид у неё был таким растерянным, словно её облили холодной водой и она просто не знает, что делать дальше. Но, вдруг, она спросила.

   - Николай Васильевич, а как же с деньгами - на меня же не будут выплачивать пособие?

   - Оленька, мы с Анной Сергеевной всё просчитали и получилось, что наших двух пенсий хватит, чтобы нам втроём прожить, не роскошно, конечно, но вполне прилично. Нам огород наш помогает - практически все овощи даёт, так что мы тебя прокормим и оденем, не беспокойся. А когда тебе понадобится, мы и с тобой оформим развод и ты вновь будешь вполне свободной девушкой.

   - Да-а!.. - Произнесла Оля и добавила. - Я просто не ожидала такой поворот.

   - Конечно, в твоём возрасте я такую информацию тоже воспринял бы, как неудачную шутку, злую шутку. И я сейчас, когда шёл к юристу, даже не думал о таком. Я хотел узнать, нет ли возможности отсудить тебя у этих опекунов. А она меня, юрист была женщина, сама ошарашила подобным предложением, сказав, что отсудить - значит собирать показания свидетелей, а люди у нас сейчас такие, что могут пообещать, а потом отопрутся от своих слов и стыдно не будет. И потом, опекуны тоже будут своих свидетелей собирать, да ещё таких, которые подтвердят, что ты неоднократно кидалась с ножом на мачеху только за то, что та заставляла тебя, скажем, чистить зубы.

   Оля рассмеялась, согласно кивая головой, потом спросила.

   - А подумать мне можно?

   - Оленька, конечно. Ты сказала, что у тебя день рождения через шесть месяцев. Так вот, по меньшей мере, три из них можешь думать и потом своё решение мне сообщишь.

   - А почему именно три месяца?

   - Ну, чтобы нам с Анной Сергеевной успеть развестись заблаговременно. Чтобы не получилось, что мы с ней сегодня разведёмся, а на завтра пойдём уже регистрировать наш липовый брак. Это же может вызвать подозрения и всякие препятствия - зачем они нам?

   - Понятно. А учиться я потом смогу?

   - Конечно. Школу ты закончишь обязательно, а о профессии будем всё это время думать, искать. Правда, в Москву или за границу мы тебя отправить не сможем - просто материально не потянем, но в Благовещенск, если, к тому же, ты будешь получать стипендию, мы тебя отправить сможем и выучить, хоть на врача-хирурга.

   Оля согласно кивнула, а Николай Васильевич продолжал.

   - Нужно будет тебя как-нибудь с Анной Сергеевной моей познакомить, чтобы у тебя не было никаких сомнений, что мы вместе приняли такое непростое решение.