Дело уже приближалось к обеду, когда Николай Васильевич сказал.
- Всё-таки, как я полагаю, нужно купить Оле мобильный телефон и тогда можно будет как-то объясняться в таких ситуациях.
- Так это давно нужно было сделать, - подсказала Анна Сергеевна.
- Видишь ли, я предлагал ей, но она опасается, что мачеха найдёт или братья стащат, и тогда начнутся разборки и неприятности.
- Ах, вот как? - посочувствовала Анна Сергеевна. - Но, может быть, как-то продумать всё и найдётся способ сохранить всё в тайне?
- Мы обязательно обсудим с ней этот вопрос.
Время шло к обеду и, пока они обсуждали между собой этот вопрос, кто-то позвонил в дверь. Николай Васильевич пошёл открывать и был удивлён до крайности. Он никак не мог подумать, что Оля наберётся смелости и сама придёт к ним.
- Ой, Оленька! Здравствуйте! А как же вы собачку нашу прошли?
- Здравствуйте! Да её нет здесь.
- Наверное бегает где-нибудь - ну и "слава Богу". Заходите. Мы немного приболели оба и не решились пойти на встречу с тобой.
- Я так и подумала. Может быть вам за лекарством сбегать, так я мигом. Наши, как заболеют, так меня всегда в аптеку посылают - я быстро хожу.
- Входи, Оленька! А по поводу лекарств - мы тебе очень благодарны за твою готовность нам помочь, но, к счастью, этого не требуется. Я тебе так скажу, что мы уже настолько опытные люди в вопросах наших возможных заболеваний. Что всё необходимое у нас имеется под рукой - на всякий непредвиденный случай.
Оля вошла, и они расцеловались с Анной Сергеевной. Вышло это вроде бы само собой, но так получилось трогательно, что обе сразу прослезились. Для Оленьки такой приём был настолько непривычный, что она невольно расчувствовалась, а Анну Сергеевну растрогал её ответный искренний порыв.
Николай Васильевич помог Оле раздеться, хотя она всё время твердила, что её долго нельзя быть в гостях. Анна Сергеевна, в свою очередь, спросила, на сколько она может у них задержаться?
- Вообще-то, я быстро шла - быстрее, чем мы всегда ходим с Николаем Васильевичем, так что полчаса я могу у вас побыть.
- Вот и прекрасно! - Сказал Николай Васильевич. - Засекаем время по всем часам, а их у нас - в каждой комнате - а мы пока будем тебя принимать. Проходи, садись, сейчас чай будем пить.
Оля вновь попыталась отказаться, но "колесо гостеприимства" завертелось, и его уже никак было не остановить. В итоге, пили все чай и обговорили возможность приобретения мобильного телефона на все неожиданные моменты их, почти подпольного, общения.
- Надёжно хранить его у меня есть, - поясняла Оля, выслушав неожиданное предложение, - но общаться я смогу только из школы и то, с величайшей осторожностью, чтобы вообще никто не видел этот телефон, иначе кто-нибудь, да проболтается моим братьям, а те дома. У них языки, длиннее, чем у болтливых женщин.
- Вот и прекрасно! Ты будешь, как Штирлиц - без права на ошибку. - Сказала Анна Сергеевна и сама же засмеялась, обнимая Олю за плечи. Как выяснилось, Оля знала, кто такой Штирлиц и поняла шутку. Но тридцать минут пролетели незаметно и начались проводы. Было видно, что Оле не хотелось уходить, но все всё понимали и прощались не менее сердечно, чем встречались.
Каждая встреча с Олей приносила новые открытия и для обеих сторон. В самой Оле оказалось много скрыто замечательных качеств, которые в её теперешней семье просто подавляли казарменными установками спонтанного воспитательного процесса, вытекающего из однообразной и унылой жизни. Её опекуны изначально главным во всей этой сделке с государством считали не детей и их судьбы, а те средства, которые им государство платило за воспитание детей. И у них основная часть этих средств уходила не на детей, а на обустройство дома, усадьбы и удовлетворения нужд самих хозяев, а детям они даже мобильные телефоны не покупали.
Оля, встретив небывалое для неё человеческое обращение, сама стала меняться внутренне. Было ли это подражанием или раскрытием внутренних потребностей её души, но, так или иначе, а в ней стало появляться внутреннее равновесие, которое стабилизировало её нервную систему. Она стала спокойнее, стала более уверенной в себе, и уже не было болезненно нервной реакции на внешние раздражающие факторы.
Мобильный телефон, подаренный ей Николаем Васильевичем, очень помогал им использовать всё время, которое иногда неожиданно появлялось. Когда нужно было позвонить, Оля выходила из школы на перемене и, забежав за угол, быстро включала телефон. Так она делала, когда внезапно отменяли последний урок или даже два. Тогда она звонила, предупреждала, что придёт и спешила уже сама в гости к Николаю Васильевичу и Анне Сергеевне.
Ей всё больше нравилось у них бывать. Их квартира, в двухквартирном колхозном коттедже, была уютно обставлена и в ней были все удобства, созданные руками Николая Васильевича. Как он сам пояснял, что стыдно в 21-м веке держать "удобства" во дворе. Сейчас всё есть для того, чтобы оборудовать их в удобном положенном месте внутри помещения. Достаточно немного ума и умения, а остальное, как говорится, дело времени и желания.
Оле нравилось, как живут, как разговаривают друг с другом Николай Васильевич и Анна Сергеевна. Лёгкий юморок и подтрунивание друг над другом, над своим возрастом и своей забывчивостью, - всё это было ново для Оли и, в сопоставлении с семьёй, в которой она жила, весьма привлекательно. Вообще, с первого же пребывания у них в их домашней обстановке, Оля почувствовала какую-то тягу к этому месту, к этим людям. Всё у них было другим, простым и ясным. И это очень интриговало её, всё время хотелось расспросить об этом или Анну Сергеевну, или Николая Васильевича. И случай такой представился. Анна Сергеевна решила свой поход в магазин Афанасьевых совместить со встречей с Оленькой.
Когда они шли уже рядом по своей охотничьей дорожке, Оля, вдруг, спросила.