Дальше наблюдения за этой семьёй и этой девочкой прерываются на длительное время, так как Николай Васильевич уехал в творческую командировку почти на пять лет. Уехал в свой родной Ленинград, который теперь все называют Петербургом. Работа над темой, над книгой и издательские заботы поглотили его целиком. Ему удалось вернуться уже тогда, когда Оленьке исполнилось 13 лет.
К этому времени произошли некоторые изменения внутри семьи Соболевых, которые самым неожиданным образом поставили передо Николаем Васильевичем ряд проблем. С воспитанием сына проблемы стали возникать ещё тогда, когда он пошёл в школу. Как оказалось, представление Николая Васильевича о необходимости обучения в школе и об отношении к этому обязательному занятию, не соответствовало представлению его супруги, воспитанной в деревенских традициях, где каждый был предоставлен своей собственной судьбе с самого первого класса. Его доводы, что воспитание есть целенаправленный процесс формирования определённых качеств у ребёнка, не находили отклика. Он старался убедить супругу, что, если этот процесс пустить на самотёк, то и результат может быть не только самым неожиданным, но и не желательным. Однако, его доводы остались не услышанными и вырос инфантильный балбес, который о жизни имел весьма своеобразные представления. Больше того, он совершенно не унаследовал ничего из потомственной родни Николая Васильевича, а делал всегда всё наоборот.
Огорчительным было то, что перед Николаем Васильевичем встал неожиданно вопрос, кому завещать библиотеку, а так же и собрание отечественных художественных фильмов, преимущественно советского периода. Ни читать книги, ни смотреть старые фильмы их отпрыск не желал, считая, как все молодые новоиспечённые мещане постперестроечного периода, это всё устаревшим материалом, который им и знать незачем.
Вот тогда Николай Васильевич снова обратил своё внимание на Олю. Было в ней что-то такое, что заставляло думать о ней с большим уважением. Прежде всего, её лицо. Оно подкупало своей невинностью и было совершенно светящимся, когда удавалось увидеть её улыбающейся. И то обращение с ней, которое ей приходилось терпеть, никак не подходило к её образу.
А ещё рассказали о том, что однажды, в отсутствие Николая Васильевича, Татьяна так избила Олю, что та не выдержала подобного оскорбления и убежала в семью своих подружек по школе. Те провели медицинское освидетельствование и обратились в милицию. Девочку забрали и увезли в интернат. Оленька была сильно возбуждена и уже не понимала, что делает и что с ней происходит. До такого состояния ребёнка нужно было довести. А воспитательница в интернате не разобралась, в чём, собственно, дело и вызвала скорую помощь. Психически Оленька была в таком состоянии, что уже не хотела никого слушать и никому подчиняться. Вполне естественно, что скорая её отвезла в психиатрическую лечебницу.
Со стороны администрации села была попытка завести уголовное дело, но, по каким-то причинам, дело замяли и всё стали валить на шизофренические наследственные явления Оли. Месяц Олю продержали в клинике, а мальчиков, Стасика и Даню, отобрали у семьи соседей и вернули в интернат. Семья эта, естественно, лишившись больших доходов, стала лихорадочно собирать показания соседей и односельчан в свою пользу, чтобы им снова вернули детей. История вышла скверная, но им удалось всеми правдами и неправдами убедить своих родственников и надёжных знакомых. Все родственники и дружки по работе подписали ходатайство общественности, и суд принял во внимание этот документ. По поводу Оли суд вынес специальное определение - раз в год ей проходить обследование в психиатрической клинике.
В этом деле сыграли свою роль показания мальчиков, которых Игорь, работая с ними, объяснял постоянно, что учиться работать просто необходимо, чтобы в последствии содержать себя и свою семью. И мальчики постепенно усвоили эту простую истину и стойко переносили все трудности. В интернате же жизнь была на столько не сахар, что даже такие семейные условия для них были куда более желательными.
Татьяна же не считала нужным утруждать себя всякими лишними разговорами и просто требовала от Оли беспрекословного подчинения и точного выполнения всех её распоряжений. При этом, мачеха могла в любое время оторвать её даже во время выполнения домашнего задания по урокам и заставить делать, делать, делать и делать всё, что угодно.
Оленька общалась в школе с такими же девочками-приёмышами, но у тех всё обстояло не так. Они тоже помогали все по хозяйству, но время занятий домашними уроками было святым. Кроме этого, они все имели время для гуляния на свежем воздухе и просмотра каких-то телепередач.
Оленька попыталась это объяснить своей мачехе, но результатом стал скандал, который её же привёл в "психушку". Теперь, когда её выписали, мальчики, Стасик и Даниил, стали её убеждать обязательно повиниться и попроситься обратно, в семью. Их так научили опекуны, посулив всякие блага. Оленька, после приёма каких-то лекарств, стала несколько спокойнее и уже не выражала так бурно свои эмоции, хотя и чувствовала явную несправедливость судьбы к ней. Взрослые люди так всё повернули, что она же и вышла виноватой. И она поняла страшную правду, что искать сожаления среди взрослых - занятие бесполезное. Это неизбежно отразилось на её внешнем облике. Взгляд у неё стал уже не просто грустным, а бесконечно печальным, хотя внешне она сохраняла спокойствие и даже определённое равнодушие к окружающему миру.
Такой её и увидел Николай Васильевич, когда вернулся из командировки. Увидел мельком, и сердце у него защемило. Захотелось поговорить с Олей и достаточно основательно. Понимая всю бесполезность попыток поговорить с ней здесь возле домов или даже у них, он решил побывать в школе, узнать расписание уроков её класса и постараться с нею пройти до дому. Школа была почти в трёх километрах от их хутора, и можно было почти полчаса вести беседу, преодолевая это расстояние пешком.
В школе Николаю Васильевичу, ещё раньше, удалось завести знакомства, как местному писателю. Пользуясь этим, он узнал, кто был классным руководителем у Оли. Это была Людмила Владимировна - одна из тех читательниц, с которыми Николай Васильевич несколько раз беседовал по поводу материала своих книг, да и по всем общим вопросам современного бытия тоже. Так что, Людмила Владимировна встретила его, как своего старого друга.