Некоторое время сенатор молчал.
— И все же я не уверен, что понимаю проблему.
— Не расстраивайтесь, сэр. Она была на самом виду на протяжении, по крайней мере, восьмидесяти лет, и никто ее не замечал.
— Почему?
— Вероятно, некий врожденный порок математической интуиции, присущий большинству людей.
— То есть?
— Мы частенько путаем большие числа с бесконечностью. Тысячи лет мы смотрели на океан и твердили: «Вот куда можно вечно скидывать мусор и отходы». Мы смотрели на небо и радовались: «Оно впитает бесконечно много копоти». Нам нравится идея бесконечности. Задача, содержащая бесконечность, легко разрешается. Как долго можно загрязнять и отравлять планету, безгранично большую? Чепуха: вечно! Прочь раздумья!
А в один прекрасный день нас становится так много, что планета уже не кажется безграничной. Что ж, отправимся дальше. Не правда ли, солнечная система таит неисчерпаемые возможности?.. Я думаю, вы один из достаточно дальнозорких людей, которые способны понять, что любые возможности небезграничны.
— Свяжите это со своей проблемой, — нервно сказал сенатор.
— Помните процесс восьмидесятилетней давности касательно песни Джорджа Харрисона «Мой славный господь»?
— Помню ли? Еще бы. Я сам вел дело. Моя фирма выиграла.
— Вы убедили суд, что мелодия Харрисона заимствована из песни «Он так мил», написанной за десять лет до того. Вскоре после этого Йоко Оно обвинили в краже темы «Ты мой ангел» у классической «Вопль восторга», появившейся на тридцать лет раньше. Агент Чака Берри судился с агентом Джона Леннона за «Пойдем вместе». В конце 80-х разразилась настоящая эпидемия плагиата; она свирепствует до сих пор.
Есть восемьдесят восемь клавиш. Сто семьдесят шесть, если ваше ухо различает четверть тона. Добавьте ритм, паузы разной длительности, ключи. Прикиньте максимальное количество нот в мелодии. Не могу представить себе возможное число мелодий — слишком много переменных. Знаю, это число очень велико.
Но оно не бесконечно.
С одной стороны, большое количество комбинаций восьмидесяти восьми нот не будет восприниматься как музыка. Возможно, около половины. Другие мелодии окажутся настолько похожими, что будут казаться идентичными: изменением трех нот «Лунной» сонаты ничего нового не создашь.
На свете пятнадцать миллиардов людей, сенатор; больше, чем жило во все время. Благодаря нашей технике 54 процента населения прикладывают свои силы исключительно в области искусства. Синтезатор так дешев и открывает такие возможности, что большинстве из них пробует сочинять. А вы представляете, каково писать музыку в наши дни, сенатор?
— Я знаком с некоторыми композиторами.
— Работающими до сих пор?
— Ну… трое работают.
— Как часто им удается создать что-то новое?
— Пожалуй, в среднем раз в пять лет, — после некоторого раздумья произнес сенатор. — Никогда, собственно, не обращал на это внимания, но…
— Вам известно, что две из каждых пяти заявок в Отдел музыки отклоняют после первой же сравнительной проверки на компьютере?
Лицо сенатора перестало выражать искреннее удивление больше века назад; тем не менее Дороти почувствовала, что он поражен.
— Нет.
— А откуда вам знать? Кто станет говорить об этом? Однако это факт. Как факт и то, что хотя количество композиторов возрастает, число заявок резко падает. Сейчас музыку пишет больше людей, чем когда-либо, но их производительность смехотворна. Кто самый популярный композитор современности?
— Э… полагаю, Вахандра.
— Верно.
Он работает свыше пятидесяти лет. Если начать играть все его произведения подряд, их хватит на двенадцать часов. Вагнер написал шестьдесят часов музыки. «Битлз» — в сущности, два композитора, — меньше чем за десять лет создали двенадцать часов музыки. Почему же мастера прошлого были плодовитее? Да потому, что существовало больше ненайденных приятных сочетаний нот.
— О боже, — прошептал сенатор.
— Теперь давайте снова вернемся к семидесятым. Один писатель по имени Ван Вогт обвинил создателей популярного фильма «Пришелец» в плагиате из написанного на сорок лет раньше рассказа. Еще двое писателей — Бен Бова и Харлан Эллисон — возбудили дело против телекомпании, якобы укравшей их идею для сериала. Все трое выиграли и получили компенсацию.
Это определило — правовой принцип авторского права ориентируется не на идею, а на расположение слов. Число комбинаций слов конечно, но число идей — гораздо меньше. Разумеется, их можно поведать бесчисленными путями; «Вестсайдская история», например, — блестящая переработка «Ромео и Джульетты». Но не забывайте также, что в этом конечном числе возможных историй — определенное количество плохих историй.