В результате этой костяной лихорадки бизоны, найденные в тот период, получили десятки ученых наименований: Bison crassicornis, Bison occidentalis, Bison priscus, Bison antiquus, Bison regius, Bison rotundus, Bison taylori, Bison pacificus, Bison kansensis, Bison sylvestris, Bison californicus, Bison oliverhayi, Bison icouldgoonforeveri, Bison yougetthepointus. Но в конце XX века некоторые палеонтологи пришли к убеждению, что на самом деле в Северной Америке обитал только один вид бизонов, – и я решила проверить эту гипотезу при помощи секвенирования древней ДНК. С разрешения и при содействии многих долготерпеливых музейных кураторов я собрала крошечные фрагменты ископаемых костей, которые отнесли к тем или иным видам. Я объездила множество музеев Северной Америки и целыми днями пропадала в разных подсобках, уставленных передвижными стеллажами, на которых хранились тысячи окаменелостей, – искала, идентифицировала и высверливала маленькие образчики из сотен костей. В перерывах я с дурной головой выходила в ярко освещенные выставочные залы, судорожно вцепившись в свой временный пропуск. Случившихся рядом посетителей, несомненно, забавляло зрелище плененной ученой чудачки с багровыми вмятинами от маски на лице и белой костяной пылью в волосах. Помимо всего прочего, я почему-то постоянно оказывалась в разных частях музея, как будто радушные кураторы нарочно использовали меня для развлечения публики. Впрочем, я этому только радовалась.
Фрагменты бизоньих костей я увезла к себе в Оксфорд, где выделила и секвенировала их ДНК, а затем сравнила полученные последовательности друг с другом и с ДНК ныне живущих бизонов. Древние бизоны генетически отличались от современных. Точнее, их геномы были значительно разнообразнее. Это подсказало мне, что популяции древних бизонов были огромны. Однако я не нашла никаких подтверждений тому, что генетическое разнообразие древних бизонов соответствовало «разным видам», которым приписывали палеонтологические находки. По данным ДНК, в Северной Америке был только один вид бизонов. Как же его назвать? Ответ на этот вопрос неожиданно прост. Правила систематики (а их много) требуют, чтобы в случаях, когда одному виду дают много имен, приоритетом пользовалось хронологически первое из них. Поэтому североамериканские бизоны называются Bison bison. Все до единого.
Жизнь североамериканского бизона изменилась к худшему примерно тридцать пять тысяч лет назад. До этого ледниковый период был относительно мягким – разумеется, для ледниковых периодов. В Берингии – такое название получил географический регион, который тянется от реки Лены в Западной Сибири до реки Макензи в канадском Юконе и включает в себя в том числе и Берингов перешеек, в наши дни скрытый под водой, – условия обитания бизонов были самыми благоприятными. Ежегодное количество осадков было слишком низким, чтобы этот регион покрылся льдами, но достаточно высоким, чтобы поддерживать пышную степную растительность, идеальную для бизонов. Однако по мере похолодания климата и снижения количества осадков на смену травам пришли менее питательные кустарники. Бизонов, питавшихся преимущественно травой, временно вытеснили размножившиеся лошади, которые могли довольствоваться и кустами. Однако и их успех оказался мимолетным – климат продолжил ухудшаться, и исчезли даже кусты.
Примерно двадцать три тысячи лет назад, во время пика холода последнего ледникового периода, и бизоны, и лошади Берингии оказались в крайне сложном положении. Среда обитания совсем оскудела, да к тому же территория современной Западной Канады покрылась льдами, поскольку там сошлись воедино два массивных ледника – Кордильерский ледниковый щит, тянувшийся у подножия Скалистых гор с восточной стороны, и Лаврентийский ледниковый щит поверх Канадского щита, – отчего из Берингии стало не попасть на юг, где условия, вероятно, были лучше. Эта ледяная преграда сохранялась почти десять тысяч лет.
В самые холодные времена последнего ледникового периода бизонам в Северной Америке жилось несладко. Мало того что практически исчезли пастбища, так еще и появился новый хищник, у которого имелись особые виды на бизонов. Этот хищник, только что перебравшийся по перешейку из Азии, ходил прямо, на двух ногах, и умел швыряться остроконечными предметами. Да, я говорю о первых людях, ступивших на континент. Бизонам никогда еще не приходилось сталкиваться с хищниками, которые охотились подобным образом. Обычные хищники, угрожающие бизонам (то есть волки, медведи и крупные кошачьи), способны за одну успешную охоту завалить одного-двух бизонов, обычно или самых молодых, или старых либо больных. А люди работали сообща и могли за раз истребить десяток, а то и больше особей. Они нацеливались не на самых слабых в стаде, а на самых крупных, здоровых и жирных. Человеческие популяции росли, люди охотились на бизонов все чаще и активнее, и это разрушало структуру бизоньего стада. Приходили и уходили брачные сезоны, самок становилось все меньше, а значит, было меньше и телят – и поголовье бизонов постепенно сокращалось. Вдобавок среда обитания бизонов совсем оскудела, и уцелевшие стада теснились на островках травянистых лугов, которые быстро уменьшались. К несчастью для бизонов, люди тоже знали, где находятся эти островки.