– Не я? – даже слегка удивился этому открытию.
– Ну, не совсем. – сморщила она носик. – Но ты был новым здесь, необычным. Когда я родилась, ты уже был тут, маяком нового и необычного. Я сразу стала наблюдать за тобой, даже немного помогать, но ты и сам отлично справлялся. У меня была надежда что ты поможешь, но…
– Мое появление несет за собой уничтожение. – грустно кивнул я.
– Да, существующая реальность будто хочет твоей мучительной смерти, перекрывая даже волю мира что довлела надо мной, и я не понимаю почему. – порывисто выдохнула она, резко поднявшись.
– Просто он Vastata. - произнес новый мужской голос, просто оказавшийся рядом с нами.
– Латинский. – понятливо кивнула девочка.
– Что это значит? – повернулся я к огромному демону, настоящему демону.
Высокие витые рога, красноватая будто раскалённая и источающая жар кожа, кожистые крылья, хвост, копыта от которых трескается и искажается земля, а также сила. Настоящего демона видно издалека.
– Это можно назвать проклятием. – произнес демон, медленно направившись к девочке, миг, и он уже без одного рога и с оторванной рукой лежит с другой стороны от Христины. – Я понял. – как не в чем не бывало поднялся он на ноги.
Ладно, я впечатлен. Не зря монстры боялись эту маленькую девочку. Без обид.
– Я привыкла. – ответила она на мои мысли.
– Нет смысла сопротивляться. Человечество так или иначе погибнет. Выпусти Всадников, хватит удерживать мою сущность. – продолжил он говорить, но не приближаясь к девочке.
– Нет, отец. – безразлично ответила она.
Ох, так это Сатана. Прикольно. Ну или почти он, судя по беседе.
– Наконец есть человек что понимает меня, моя решимость сражаться стала лишь больше. – ее тон не изменял тональности или силы, она говорила с отцом как робот.
– Жаль. – произнес он на это. – Я бы одарил тебя бесконечностью пыток, Донат. Но я не настолько милосерден. Тебя ждет судьба намного хуже.
– Что такое Vastata? – это был шанс узнать что со мной происходит и почему, я был намерен вырвать эти знания из него, хоть уговорами, хоть силой. То что он Сатана, только немного усложняло дело.
– Да, думаю это сделает тебе больнее. Принесет страдания. – кивнул он. – Я детально объясню. – он так же был крайне спокоен, безразличен, что начинало раздражать.
Но для начала я должен раскрыть эту тайну, а потом будь что будет.
– Душа человека бессмертна, ничто не может ее уничтожить, даже повредить фактически невозможно. Но иногда такое происходит. И на такие души, у вселенной есть свой план, установленный неизвестно когда, кем и зачем.
Мне вспомнилась моя нулевая жизнь, поток душ, и неизвестный луч, попавший прямо в меня. С этого все началось.
– Цикл перерождения невозможно остановить, даже нам, даже Богу. Когда-нибудь все они попадут в него, но Vastata вычеркиваются из этого цикла. – он довольно улыбнулся. – Конечно же не просто так, у Всего Сущего, есть способ это исправить. Боль несет освобождение, это не идея Бога, это закон Всего Что Есть. Оно возрождает душу в мирах, чтобы принести ему боль, страдания, каждый раз все больше, все сильнее, подстраиваясь под человека, ища слабости. И это будет продолжаться сотни, тысячи, миллионы раз, бесконечность, пока душа окончательно не сойдет с ума, не познает абсолютную боль и страдания, пока не восстановится и не получит освобождение.
– Я адаптируюсь к страданиям, привыкну к ним.
– Но чем ты тогда станешь? Как ты должен адаптироваться чтобы принять все страдания Сущего? Чем ты станешь? Чудовищем? Сумасшедшей тварью? – исказился его рут в широкой улыбке.
– Я могу тянуть время, жить дольше, я могу…
– Сущее тебе не позволит, ты будешь страдать!
– Я могу заснуть, надолго. Даже навсегда. – глупое решение.
– Вселенная погибнет, и ты спустя лишь миг вновь родишься в новом мире, что принесет тебе еще большие страдания. – он смаковал это, получал удовольствие от объяснения, он хотел чтобы я почувствовал отчаяние.
– Я… – было трудно сказать что-то еще.
– Это будет продолжаться снова, и снова, и снова. Постоянно. И к моей досаде, Все Что Есть, найдет больше способов принести тебе боль, чем даже мой Ад. – чуть склонил он голову в сторону. – Профессиональная зависть.