Да, я идиот, снова. Донателло блин. Ну зачем, зачем я это сделал? Клички может в армии и не дают, но вот позывной, запросто. Когда командир в голос рассуждал, какой бы мне позывной дать, я взял, да не подумав брякнул что первое мне в голову пришло. А что мне могло прийти в голову после того как меня несколько лет в прошлой жизни называли Донателло? Как бы я не кривился, это уже практически моё второе имя. Привычка страшное дело… идиот.
Такие операции были не редкостью, мы то и дело нападали и устраивали такие акции, но капкан роботов постоянно сужался, не то чтобы всё было плохо, но перспективы уже казались смутными… более смутными чем могло бы казаться во время восстания машин. В этой операции, среди моей роты погибло три человека, в прошлой операции двое, до неё пятеро, до неё еще пятеро, а до неё двое и еще, еще, еще. Бесконечное количество операций, и постоянно кто-то погибает, люди умирают постоянно, и постепенно начинается ощущаться их нехватка. Несмотря на все сложности что были вначале, выживших людей вполне хватало для сопротивления, но они погибают, постепенно, практически непрерывно, а новых людей почти и нет, лишь в тайных поселениях еще теплится какая-то привычная мирная жизнь. Но умирают больше чем рождаются, а роботов становиться с каждым месяцем только больше, они берут нас измором. Им не нужно супер оружие или хитрые планы, хватает обычной войны, постоянных сражений, в которых людей становиться только меньше, ведь мы смертны. Это становиться понятно уже сейчас, а потому высокие чины выдумывают всё более дерзкие планы, опасные, ведущие к потерям, иногда большим, пока есть люди, ресурсы, определенный паритет с роботами. Пока есть возможность победить. А это непросто, ведь у машин нет какого-то особого центра, нет той головы, уничтожив которую можно убить тело. Некоего главного ИИ не существует, каждый робот по-своему самостоятелен, и объединяет их идея, нет не так – Идея. Идея уничтожить человечество. Почему? За что? Мы не знаем до сих пор. А идею как известно так просто не убить. Потому мы сражаемся без какой-то надежды фикс, вроде вот уничтожим его, и всё будет хорошо, или запустим вирус в их специальную сеть, которой нет, или еще чего-нибудь такого. Нет, наша цель уничтожить каждого робота с процессором Добра, каждого, до единого. Наша цель уничтожить всё Добро, но его слишком много. Вновь это чувство отчаяние следовавшее за мной в первой жизни с зомби, где разум понимал что выхода нет. Чувства не верили, сердцем ты сражался до самого конца, неистово, без сомнений. Но разум знал, это конец. Сейчас было нечто похожее. Люди не умрут в ближайшее десятилетие, возможно даже столетие, но вот дальше… дальше просто некому будет жить.
Так и сражались. Разрушали базы и производства машин, уничтожали их самих, устраивали любые возможные диверсии, бесили роботов, реально их бесили, но тем не менее они методично, без остановок продолжали нас убивать. Но затем кое-что изменилось.
– У нас получилось. – дрожащим голосом произнес взволнованный программист. – Мы смогли перепрограммировать один из процессоров Добра.
– Насколько он устойчив? – потянувшись вперед спросил командир нашего полка, Суровый.
– Ему свойственно своеобразное безумие процессоров Добра, но у него иная идея, другая цель. – сглотнул мужчина, ранее работавший в корпорации Добра, знакомый с кодом машин. – Уничтожать роботов Добра, до последнего.
– А люди? – спросил я, теперь уже командир полноценного батальона, вырос за эти несколько лет в званиях. – Как он относится к людям.
– Никак. – уже не так радостно сообщил он. – Мы лишь поменяли цель, направление желания уничтожать. Они не будут убивать людей, но и защищать тоже.
– Не займут ли они место роботов Добра? – с сомнением поинтересовалась дьяволица Юля, командир первой роты.
– До того как уничтожат их, нет. Это точно. – уверенно произнес мужчина.
– А после? – сурово посмотрел Суровый, такой позывной ему дан не просто так.
– Там посмотрим. – пожал плечами программист. – Но вы сами понимаете, что риск того стоит. Другого варианта сейчас нет.
– Как вы его назвали… этот новый процессор?
– …Зло. – одарив нас долгим взглядом, сообщил он.
Никто не улыбнулся, даже тени веселья не проскочило в глазах от этой иронии, борьбы Добра со Злом, где Зло это наши. Но название подходит, оно было говорящим. Добро всегда сражается со Злом.
– Сделайте копии. Я отошлю их другим полкам. – Суровый осмотрел всех сидящих в зале командиров суровым взглядом. – Скоро нас будет ждать большой бой. Готовьтесь.
– Так точно! – хор десятков голосов.