Выбрать главу

И поезд помчался дальше. Ночь летела навстречу. Летело звёздное августовское небо. Владимир Ильич высунулся из паровозной будки. Свежий ветер ударил в лицо.

Скоро они были в Финляндии.

СТРАННЫЙ ПРИЮТ

Финские товарищи устроили Владимира Ильича в глухой деревеньке Ялкале. В стороне от деревни у самого леса стоял небольшой финский дом. Из окон виднелись тёмные сосны на взгорьях. Да огромные серые валуны на лужайке обступили незатейливое жилище, где поселился Владимир Ильич. Хозяин, бывший рабочий, заботился, чтобы Ленину у него спокойно жилось и работалось. Но остановка в Ялкале получилась недолгой. Деревенька была от станции верстах в десяти, газеты прибывали с большим запозданием, а то и вовсе нет. А Владимиру Ильичу без газет всё равно что без воздуха. И товарищи нашли для него новый приют.

В главном финском городе Гельсингфорсе начальником полиции был в то время молодой ещё человек по имени Густав Семёнович Ровио. Однажды Ровио вызвали к генерал-губернатору. Генерал-губернатор был русский. Петроградские власти назначили его наблюдать за финскими порядками. У финнов было своё управление, но приходилось петроградского начальника слушать, поскольку Финляндия входила тогда в состав Русского государства.

- Господин полицмейстер, всё ли спокойно в городе Гельсингфорсе? строго спросил генерал-губернатор.

Густаву Ровио было едва тридцать лет, но, несмотря на молодость, он, как все финны, был нетороплив и рассудителен.

- Господин генерал-губернатор, в таком большом городе иной раз без происшествия не обойдётся, - рассудительно отвечал Густав Ровио.

- Что-нибудь политическое?

- Нет, всего лишь мелкая кража, господин генерал-губернатор.

Генерал-губернатор, прямой как доска, ещё прямее расправил плечи и устрашающе тихо сказал:

- Из Петрограда получен секретный приказ.

- Слушаю, - ответил Густав Ровио.

- Знаете, кто такой Ленин? - спросил генерал-губернатор.

Ровио немного помешкал, пощупал бритый подбородок, потом ответил, что знает, да, знает, конечно! Ведь во всех газетах напечатано, что Временное правительство хочет Ленина арестовать, но никак не разыщет.

- Есть подозрение... - начал генерал-губернатор и с опаской огляделся, хотя в кабинете они были вдвоём, - ...есть подозрение, что Ленин может скрываться здесь, в Гельсингфорсе.

Ровио молчал и в упор, со вниманием глядел на генерал-губернатора, ожидая, что последует дальше.

- Вы должны принять самые срочные меры.

- Непременно, господин генерал-губернатор!

- Если Ленин попадётся вам в руки...

- Если Ленин ко мне попадёт, будет сделано всё необходимое, господин генерал-губернатор!

- Имейте в виду: за поимку Ленина назначена большая награда, милостиво поощрил генерал-губернатор. - Поняли? Можете идти. И старайтесь.

Густав Ровио поклонился и оставил губернаторский кабинет. Капли пота крупно выступили у него на висках. Большим клетчатым платком Ровио вытер виски. Затем потрогал карман и как бы с облегчением вздохнул.

От генерал-губернатора он пошёл не на службу, а на вокзал. Почтовый поезд Гельсингфорс - Петроград отходил не скоро, но состав был готов, и на перроне Густава Ровио дожидался поездной почтальон, безразличный и сонный на вид. Казалось, ничто на свете не может его удивить. Они не спеша прошлись вдоль перрона. Улучив минуту, Ровио вынул из кармана пакет и передал почтальону. Почтальон с неожиданной быстротой в мгновение ока сунул его за пазуху.

- От того человека в прежний адрес, - сказал Ровио.

- Ясно, - ответил почтальон и передал Густаву другой пакет, который тот так же живо спрятал. После этого они разошлись.

Но и теперь начальник полиции направился не на службу.

- Имею я право использовать обеденный час? - спросил себя Ровио. Имею.

И пошагал в бакалейную лавочку. Купил десяток яиц, четверть фунта масла и булку.

"Теперь курс на дом", - мысленно скомандовал Ровио. Он избегал центральных улиц, шагал переулками и делал довольно порядочный крюк. Вообще, если бы внимательно за ним понаблюдать, непонятными показались бы его некоторые действия. Но кто станет наблюдать за начальником полиции? Это его дело смотреть, чтобы в городе всё шло по порядку.

"Секретный приказ, а? Скажите пожалуйста!" - вспомнил он недавний разговор, поднимаясь на пятый этаж большого дома на Хагнесской площади, где была его однокомнатная, с кухней, квартира и где сейчас сидел за столом если бы знал генерал-губернатор! - Владимир Ильич и писал книгу "Государство и революция" - о том, как строить первую в мире страну рабочих и крестьян. И синяя тетрадь с цюрихскими выписками перекочевала сюда из шалаша. Лежала перед Владимиром Ильичом на столе. Он так был занят работой, что не сразу услышал приход Ровио.

Ровио осторожно кашлянул. Владимир Ильич вскочил:

- Почта есть?

- Почта-то есть, да сначала пообедать надо бы, Владимир Ильич.

- Нет, сначала посмотрим почту. Давайте, давайте.

Владимир Ильич потирал от нетерпения руки, пока Ровио доставал из нагрудного кармана пакет.

- В обмен на ваш получайте, Владимир Ильич.

В пакете было несколько писем. Владимир Ильич одно пробежал. Другое. А это химическое. Зажгли лампу. Исписанную страницу нагрел над лампой. Выступили между строчками буквы. Владимир Ильич читал, приговаривая:

- Так. Так. Так. Интересные новости.

Новости были о том, что в Петрограде и Москве большевики всё сильнее оказывают влияние на Советы. Советы стали большевистскими, нашими. Народ потерял веру в буржуазную власть. Народ всё больше верит нам, писали из Питера.

Вот какие были новости, и Владимир Ильич, то хмуря брови, то светлея лицом, прохаживался по комнате, где у стен благопристойно выстроилась обитая зеленым бархатом мебель, высокое зеркало украшало пузатый комод, а в углу ютился небольшой книжный шкафик.

Полицмейстер снял визитку, в которую обычно наряжался, идя к генерал-губернатору, засучил рукава и принялся готовить на кухне яичницу.

Странно всё же: почему этот полицмейстер был в компании не с генерал-губернатором, а с Лениным?

Потому он был с Лениным, что происходил из потомственной пролетарской семьи, работал токарем и с восемнадцати лет стал участвовать в революционном движении. Это только после свержения царя рабочие выбрали Ровио начальником гельсингфорсской милиции.

По-старому должность его называлась: полицмейстер. Так именовал Густава Ровио генерал-губернатор да и многие другие, туго привыкавшие к новому.

Состряпав яичницу, Ровио снова облачился в визитку с манишкой и чёрным, вместо галстука, бантиком и пригласил Владимира Ильича пообедать.

У Владимира Ильича от полученных новостей было отличное настроение. Скоро вернётся в Россию! Партия большевиков поднимет рабочий класс на восстание. Рабочие свергнут Временное правительство. Будет рабочая власть. Об этом Ленин писал в статьях, которые секретно посылал в, Петроград. Писал в своей книге.

А Ровио уплетал яичницу и рассказывал о генерал-губернаторе. Ленин выслушал, лукаво сощурился:

- Бывают несуразности в жизни: хозяин к генерал-губернатору ходит с докладами, а кого у себя принимает?

- Как - кого? - хладнокровно возразил хозяин. - Почтенного финского пастора.

Ах и расхохотался же Владимир Ильич! Верно, он приехал в Гельсингфорс под видом пастора. В деревеньку, где Владимир Ильич жил после шалаша, финские товарищи прислали любителей-актёров. Актёры были рабочими, социал-демократами. Ловко они его загримировали. Привезли из города длинный пасторский сюртук, высокую шляпу, как полагается. Приклеили пышные брови, надели парик, нарядили и... хоть сейчас в кирку обедню служить! Богобоязненные финки при встрече с Владимиром Ильичом смиренно отвешивали низкие, в пояс, поклоны. Так прибыл он в Гельсингфорс. А теперь скоро о новом парике надо заботиться.