25 апреля 1895 г. Ленин покинул Петербург. За границей, в Швейцарии, Париже и Берлине, он встречался с русскими марксистами и изучал европейские условия. Из Зальцбурга, Парижа и Берлина он писал матери вполне заурядные письма, описывая виды, жалуясь на «надоевшую болезнь желудка», прося «послать еще рублей сто» и сообщая, что в Берлине он каждый день купается в реке Шпрее. Вернувшись в Петербург в сентябре, он с удвоенными силами взялся за нелегальную политическую деятельность, составляя листовки для нелегальных рабочих кружков, организуя забастовки, обучая мастеровых марксизму и знакомясь с жизнью пролетариата. В этой работе ему помогала Надежда Крупская, будущая его жена, служившая тогда в железнодорожной администрации. Царская полиция внимательно следила за Лениным из-за репутации его брата и его собственной деятельности. Вести пропаганду в рабочих кругах было нелегко. В ноябре 1895 г., в статье, озаглавленной «О чем думают наши министры?», Ленин счел целесообразным говорить не о царе, а о новых законах, берущих под защиту работодателей, и о министрах, враждебных рабочему классу. «Мы намеренно говорим о министре, а не о царе», — цитирует Ленина А. И. Ульянова-Елизарова («Новый мир», июнь 1963 г.). В глазах рабочих и крестьян монарх был все еще «батюшкой царем». «Конечно, если сразу говорить против царя и существующего строя, то это только оттолкнет рабочих», — указывал Ленин.
В течение нескольких недель полиции не удалось поймать Ленина с поличным. «Вообще у него чувствовалась хорошая народовольческая выучка… он умел великолепно надувать шпионов», — пишет в своих воспоминаниях Крупская (цит. по журналу — «Новый мир», июнь 1963 г.). В ночь на 8 декабря 1895 г. он, наконец, арестован. В тюрьме он начал работать над большим трудом «Развитие капитализма в России»{30}, вышедшем в свет легально, в Петербурге, в 1899 г. Ленин пользовался тюремной библиотекой, а также получал необходимые книги от членов семьи — это разрешалось законом. Помимо покупки книг по длинным спискам, составленным Лениным, семья снабжала его снедью и деньгами. В письме Анне Ульяновой от 12 января 1896 г. Ленин сообщает: «Здоровье вполне удовлетворительно. Свою минеральную воду получаю и здесь: мне ее приносят из аптеки в тот же день, как закажу. Сплю я часов по девять в сутки и вижу во сне различные главы будущей своей книги». В другом письме он объясняет, что спал так хорошо, потому что «занимался каждый день на сон грядущий гимнастикой». Далее Ленин рекомендует гимнастический прием: «…50 земных поклонов. Я себе как раз такой урок назначил — и не смущался тем, что надзиратель, подсматривая в окошечко, диву дается, откуда это вдруг такая набожность в человеке, который ни разу не пожелал побывать в предварилкинской церкви! Но только чтобы не меньше пятидесяти подряд и чтобы не сгибая ног доставать рукой каждый раз об пол…» Кроме того, Ленин регулярно перестукивался с соседями, а те — со своими. В. В. Старков, принадлежавший к тому же петербургскому марксистскому кружку, что и Ленин, вспоминает, что они даже в шахматы играли, перестукиваясь по коду. Перед сном Ленин читал, для развлечения, романы.
Однажды, когда заключенных водили на прогулку, Ленин заметил, что «из одного окна коридора на минутку виден кусок тротуара Шпалерной. Вот он и придумал, — пишет в воспоминаниях Крупская («Новый мир», июнь 1963 г., с. 72), — чтобы мы — я и Аполлинария Александровна Якубова — в определенный час пришли и встали на этот кусочек тротуара, тогда он нас увидит». Но Аполлинария «почему-то» не могла пойти, и из плана ничего не вышло.
Пребывание в тюрьме было далеко не неприятным. Согласно неопубликованным воспоминаниям Д. И. Ульянова, хранящимся в Центральном партийном архиве и цитируемым в том же июньском номере «Нового мира» за 1963 г., «Владимир Ильич даже выражал нечто вроде сожаления, что его освободили не во время. «Посидел бы еще недолго, и закончил бы полностью работу в предварилке…»
Ленин провел год в петербургском доме предварительного заключения, прежде чем был приговорен к ссылке в Сибирь. Однако полиция разрешила ему провести пять дней на свободе в Петербурге (он их использовал, чтобы выступить на собрании товарищей) и четыре дня в Москве, где он остановился у матери. В Сибирь Ленину разрешили ехать за свой счет, а не в арестантском вагоне. Поездка была увлекательной. В течение нескольких дней Ленин медленно едет по Транссибирской железной дороге. Он переезжает через Обь на лошадях, поездка длится около часа. «Свою нервность я оставил в Москве, — пишет он матери со станции «Обь» 2 марта 1897 г. — Причина ее была неопределенность положения, не более того. Теперь же неопределенности гораздо менее, и потому я чувствую себя хорошо»{31}. Определенностью была трехлетняя ссылка. Со станции «Обь» Ленин поездом едет в Красноярск и ожидает там распоряжения о назначении ему места жительства. Ленин хорошо использует передышку в Красноярске. «Вчера, — пишет он сестре, М. И. Ульяновой — попал таки в здешнюю знаменитую библиотеку Юдина, который радушно меня встретил и показывал свои книгохранилища». Геннадий Васильевич Юдин, красноярский предприниматель, был известным библиофилом, в 1907 г. он продал 80 000 томов из своей коллекции Библиотеке Конгресса в Вашингтоне за сто тысяч рублей. Ленин оставался в Красноярске пять недель, проводя большую часть времени в юдинской библиотеке, около часа пути от квартиры Ленина («Прогулкой такой я доволен и гуляю с наслаждением, хотя частенько меня прогулка совсем усыпляет»), и в городской библиотеке, разыскивая данные о росте капитализма в России.