Лето (10.06.-10.09.) Шестов провел в Шатель-Гюйоне. Как и в предыдущем году, Шестовы жили в пансионе «Вилла Флоранс». В августе Таня поехала в Швейцарию, в горы. В письмах к родителям она подробно описывает свое путешествие. Ее бодрые письма радовали Шестовых, и Шестов ей отвечает:
Сейчас получили твою открытку. Мама, конечно, вне себя от радости, что ты на MonteRosaвзошла. Я уж ей всячески эту Monteописываю — говорю, что труднее, чем все вершины в Альпах, чем Jungfrau, MontCevrin, чем MontBlanc. Насчет Монблана мама спорит, но, кажется, уступит: очень ей хочется, чтобы ты на самую высокую вершину взобралась. Я, во всяком случае, всем буду говорить, что самое трудное восхождение — это MonteRosa. У нас — ничего особенного. Сезон идет на убыль, и с четверга, верно, у мамы уже меньше работы будет. Я лечение кончил — и со вчерашнего дня отдыхаю. Сегодня мама ведет меня в HotelduPareк одной из своих пациенток, которая мои книжки читала. Мама будет чай пить и танцы смотреть, а я чтобы умные разговоры разговаривал. И досрочно пришлось стричься, надеть черный костюм и т. д.
Прислал фотограф мои карточки [156]; мама довольна, но тоже у нас спор вышел. Мне нравится самая благородная, а маме не нравится. Она говорит, что благородства у меня в лице нет, что в лучшем случае, можно ум заметить — стало быть, нечего и на карточках изображать благородство. (16.08.1927).
Много лет позже Шестов рассказал Фондану, с «прелестным юмором», по выражению Фондана, о том, как он с Анной Ел. посетил даму в «Гранд-Отеле» в Шателе. Весьма возможно, что речь идет о визите, описанном Шестовым в письме к Тане, и что Фондан написал по ошибке GrandHotelвместо HotelduPare.
Примерно восемь лет тому назад мы жили летом, как обычно, в Шатель-Гюйоне. У моей жены там пациенты. Вероятно, Вы знаете — я этого не знал, — что есть журнал, который во Франции читают все, — это «Анналы»
(«LesAnnales»). Однажды во время обеда к нам подходит дама с номером «Анналов» в руках и говорит: «Смотрите, графиня де Ноай пишет о Шестове». Дама уходит, оставляя нам номер «Анналов». Через десять минут появляется другая дама с экземпляром «Анналов». Мне становится жарко. Наконец, записка от третьей дамы, очень важной, которая жила в «Гранд-Отеле». После чтения в «Анналах» статьи о муже г-жи Шестовой ей захотелось познакомиться с самим г-ном Шестовым, и она приглашала нас на ужин. Я в нерешительности, но моя жена уже начинает отдавать приказания, не как жена, конечно, а как врач — дама была ее клиенткой. «Ты пойдешь к парикмахеру, но не к тому грошовому, у которого ты обычно бываешь, а к шикарному, на главной площади». Потом, глядя на мой галстук, она находит, что он нехорош. «Надо купить тебе новый»… Мы расходимся: я иду к шикарному парикмахеру, она — за галстуком. Ей этого не надо говорить, но я должен признаться, что не люблю бесполезных расходов. Зачем платить 10 или 12 фр., если можно обойтись 5-ю! Все парикмахеры одинаковы. Следовательно, иду к моему обычному парикмахеру. Вернувшись в отель, застаю жену в кресле за чтением газеты. Рядом с ней — галстук… Вечером мы были у дамы из «Гранд-Отеля», которая сообщила мне, что графиня де Ноай написала обо мне в «Анналах». Я был очень доволен. (Фондан, стр. 104–106).
Статью, в которой Анн де Ноай пишет о Шестове, найти не удалось.
Из Швейцарии Таня поехала в Понтиньи на собеседование «Романтизм и его глубина» (21–31 августа). Шестов ей туда пишет:
Очень порадовало нас твое письмо — хотя, конечно, мы и вперед знали, что тебе в Pontignyбудет хорошо. Любопытно, что D.H. [DanielHalevy?] скажет о Розанове и как к Розанову в Pontignyотнесутся. Переводить его тебе не легко будет, но зато, если удастся, то это тебе будет большой заслугой. Скажи от меня D.H., чтобы он уж воспользовался случаем и из своего доклада сделал
статью для «N.R.F.» — и может быть, заодно и для какого-нибудь английского журнала. Это было бы очень интересно да и нужно уже. [24(?).08.1927].
Конечно, жаль, что Desjardinустал и DuBosнездоров. Но все же, вероятно, в конце концов, беседы наладились, и тебе не придется жалеть, что ты поехала в Pontigny. Плохо, что в будущем, если Desjardinи DuBosне поправятся, некому им помочь. Но, авось они все же поправятся, а может быть и найдут себе помощников…