Всю жизнь Адольф Маркович работал в разных учреждениях, что ему помешало сделать то, что он мог бы сделать по своим дарованиям. Он опубликовал в русских и французских журналах статьи о Шестове, Бергсоне, Джемсе, Спинозе и о Жюле Лекье. После его смерти эти статьи были собраны его женой Бертой Абрамовной (1889–1975) в книжку и изданы на французском языке: AdolfLazareff. VieetConnaissance. Ed. Vrin, Paris, 1948.
В предисловии к вышеуказанной книге Бердяев пишет: «Публичные лекции, которые Лазарев читал в Париже, были
блестящи и имели огромный успех».
* *
*
Лундберг, Евгений Германович. Писатель, литературный критик. Родился в 1887 г., умер в Москве 30.11.1965. В своей книге «Записки писателя» Лундберг рассказывает о своем знакомстве с Шестовым и о том, как Шестов его выручал и ему помогал.
Еще гимназистом прочитал я первую книгу Шестова — о Шекспире. Я не понял ее, но тревога в ней была родная, несмотря на разницу поколений и вкусов. Так завя-
зана была связь — книгою. Скоро она стала живою в письмах и беседах. Чувство «ученика» — в старом смысле слова. Душевные и житейские кризисы измерялись мерою не своих только, но и его мыслей. Думаю, что я не раз утомлял его, ибо мое беспокойство воплощалось в биографических фактах, его — в бессонной работе мысли. Пожалуй, со стороны это было смешное сочетание — два таких человека, как мы. Он сын мануфактуриста-коммерсанта, ненавидящий дела, но покорно время от времени стоящий за прилавком. Зачем? Не ради жизненных благ, которых он не брал себе. Он дорожил свободой и много раздавал друзьям и не друзьям, случайным жертвам жизненной борьбы и людям, с которыми был связан с юных лет привычкой. Наверху, на столе, лежат отмеченные тонкими штрихами томы Шопенгауэра и Нитше. Внизу шуршат сукна, ситцы и шелка; он с перепавшим от горечи и утомления лицом; в меховой шапке, несмотря на июньский зной, следит за суетою приказчиков, за бабами из пригорода, за чиновниками и офицерскими женами… Пришло время солдатчины — я отказался. Шестов убеждает меня эмигрировать в Лондон, устанавливает связи с Кропоткиным. Я в тюрьме — он пишет мне письма. В киевский погром 905-го года я, накинув военную шинель на серую рубашку, мчался на Подол к его разоренному дому. Когда шинель распахивалась, старик извозчик, везший меня, испуганно цыкал. Девятьсот девятый год, Петропавловская крепость. Он подымает на ноги всех, кого можно, чтобы извлечь меня — и извлекает. Ясно вперед, что меня засадят еще раз. Он вызывает меня в Швейцарию… Он убедил меня поступить в университет и уладил денежные затруднения. Потом война. Ему претило мое пораженчество. Искал исходов — в либерализме, где-то в окрестностях Милюкова. Революция ужаснула его. Он приглядывался, но так и не доглядел ее сути. В Киеве оберегал его от маленьких и больших бед Н.Венгров. (Лундберг, стр.75–77).
О первых литературных шагах Лундберга и его знакомстве с Шестовым рассказывает Зинаида Гиппиус (ста-
тья с подписью Антон Крайний — псевдоним Зинаиды Гиппиус). Она пишет:*
Лундберг — называл себя моим «крестником». Мне принадлежит заслуга? спасения его первой рукописи от редакторского камина. Двери нашего тогдашнего журнала**, следовало, по моему убеждению, широко открыть начинающим. Они и были открыты, и не напрасно: у нас впервые стали печататься Блок, Пяст, Сергеев-Ценский и другие, себя впоследствии оправдавшие.
Рукопись Лундберга показалась мне не блестящей, но возможной. Вызываю неизвестного автора. И вскоре он становится частым посетителем как редакции, так и моего дома. Большеголовый, болыпелицый, бледный юноша в синей рубашке. Дикий неврастеник. Любит длинные, надрывные разговоры…
Из Киева, куда он уехал, он продолжал писать мне. С удивлением мы узнали, что он сделался «учеником», и даже «любимым», Л-Шестова*"**. Мимолетная встреча в Киеве показала мне того же Лундберга, ноющего, скорченного от внутренней, мелкой боли, ничем, кроме нее, не интересующегося; вернее — все берущего, как средство для ее невозможного утоления. Как в письмах своих — он был уныло и злобно льстив. И этого не видит в «любимом ученике» глубокий русский философ — Л.Шестов?
Впрочем, не наивны ли, не доверчивы ли, как дети — философы?
В Петербурге, когда Лундберг туда снова переехал, мы уже не встречались. Нужды в нас больше не было. Сделавшись заправским литератором… он даже писал какие-то особенно злостные против нас статьи.
)
Как было указано, Лундберг посвятил несколько страниц Шестову в своей книге «Записке писателя». Кроме этого,
* «Последние Новости», 6.07.1922.
** «Новый Путь». Издавался в Петербурге в 1903 и 1904 гг. *** Знакомство Лундберга с Шестовым, очевидно, состоялось в Киеве