Pontigny— это имение, принадлежащее Дежардену, одному из самых замечательных французов этого времени. Он умер в 40 году, когда ему было 80 лет. Главный дом в Pontignyпеределан из старинного монастыря, основанного св. Бернардом. Там сохранились исторические залы. Мы обедали в готической столовой. Готической была и огромная библиотека Дежардена. Но к старому аббатству были сделаны современные пристройки, без которых нельзя было бы там жить. Каждый год, уже более 25 лет, в течение ав-
густа месяца, в Pontignyустраивались три декады, на которые съезжался интеллектуальный цвет Франции. Но декады носили международный характер и на них бывали intel- lectuelsвсех стран: англичане, немцы, итальянцы, испанцы, американцы, швейцарцы, голландцы, шведы, японцы. (Самопознание, стр.292).
Он [Дежарден] много работал для установления мира в Европе, для сближения интеллигенции всех стран, ждя торжества духа терпимости и свободы… ОнбылдушоюПон- тиньи. (Inedits de Berdiaev. — «Bulletin de ГAssociation
Nicolas Berdiaev» (Paris), № 4, mars 1975, p. 14).
* *
*
Шарль Дю Бос (CharlesDuBos), французский писатель, родился в Париже в 1882 году, умер 5 августа 1939 г. Дю Бос написал много критических статей и этюдов, которые он сгруппировал в серии книг под заглавием «Approximations» (7 томов, изд. «Кореа», Париж, 1923–1938). Он опубликовал также книгу «Extraitsd'unjournal» (1908–1928) и книгу об Андре Жиде под названием «DialoguesavecAndreGide». Его дневникиза1921-1939 гг. были изданы полностью после его смерти: «Journal» (9 томов, изд. «Кореа» и «Коломб», Париж, 1946–1951). Он любил русскую литературу и написал этюды о Толстом и о Чехове. С 1922 по 1926 гг. он руководил в издательстве «Плон» серией иностранных авторов. Благодаря ему, в 1923 г. впервые на французском языке была выпущена книга Шестова «Lesrevelationsdelamort» и издано полное собрание произведений Чехова. Бердяев пишет о нем:
Я познакомился с ним в 24 г. у Шестова, где встречал и еще некоторых французов… Дю Бос был очень оригинальный человек, не похожий на средне-французский тип. Он не был человеком нашего времени, он был человеком романтического века. У него был романтический культ дружбы.
Когда ему нужно было сделать надписи на своей книге для друзей, то оказалось, что у него около 200 друзей, которым нужно было подписывать. Он не был замкнут во французской культуре, он также обладал английской и немецкой культурой, в совершенстве владея этими языками… В нем была большая чистота и благородство, настоящий духовный аристократизм… Это был изумительный по утонченности и изощренности causeur, сравниться с ним может только Вячеслав Иванов. Он высказывал иногда изумительные по тонкости мысли замечания… Он жил культом великих творцов культуры, особенно любил Гете, английских поэтов, Нитше, любил очень Чехова. Это был фанатик великой культуры и ее творцов. К нашей катастрофической эпохе он совсем не был приспособлен. (Inedits de Berdia- ev, стр.16, 18).
Перевод иноязычных текстов
TOM I
Стр.15. Прежде всего музыка, все остальное — литература.
Стр.240. Совершенно неожиданно я получил портрет Шестова работы Сорина, портрет, так часто вызывающий у меня чувство, что он олицетворяет горение духа на русской земле — ведь это лицо могло бы быть ликом святого, аскета, даже ликом пророка, глаголящего в пустыне. Лицо на портрете для меня просто «незабываемо».
Стр.252. Очень прошу Вас и мадам Шестову прийти к нам во вторник 29 мая к пяти часам — к чаю. Соберутся Даниель Галеви с женой, Роберт де Граз с женой (редактор журнала «Ревю де Же- нев», которые будут рады с вами познакомиться. Я говорил с Даниелем Галеви о вашем Паскале. Он был бы рад прочитать рукопись, но, конечно, не может заранее взять на себя какие- либо обязательства. У вас будет возможность сговориться с ним об этом у меня. (Париж, 21.05.1923).
Стр.254. Для меня большая честь получить от Вас две опубликованные Вами книги, и я сердечно благодарю Вас за них. Я прочел также и вашу работу о Декарте и Спинозе. Размышляя вместе с Вами над Достоевским и Толстым, я живо чувствовал оригинальность Вашей личности; теперь, когда вы заговорили о мыслителях, которых мы знаем лучше, это ощущение усилилось. Именно наше знание этих мыслителей заставляет восхищаться той удивительной рельефностью, с которой Вам удалось показать самое главное и захватывающее, что есть в их творениях. (От Л.Брауншвика, Париж, 30.06.1923).