Я писал Вам, что просто не знаю, были ли среди еврейских философов такие, которые считали откровение Библии источником истины или, точнее, пытались мыслить
по Библии. Вы больше меня читали книги на эту тему — Вам виднее. Но можете ли Вы быть уверены, что это так. Есть ведь еще обширная и очень значительная каббалистическая литература, тоже философская: что там рассказывается?.. Важно подчеркнуть, что в наше время и среди евреев и среди христиан (культурных, конечно) никто не считает возможным и даже нужным серьезно говорить об истине Библии и противопоставлять библейскую «философию» (которой, по общему убеждению и нет вовсе) философии научной (имеющей уже за собой 2500 лет напряженнейших и плодотворнейших исканий). (12.09.1934).
Второе письмо было написано в Бурбоне, куда Шестов поехал из Шателя 4 сентября. Оттуда же он пишет Анне Ел. в Шатель. В письмах он ей рассказывает о том, как он устроен, о лечении и не без юмора — о быке и о том, как он заблудился:
Погода стоит совсем летняя, так что я много гуляю. Тут не так красиво, как в ChateFe— но все же хорошо. И потом скот такой чудесный и птица, и какие фрукты на деревьях висят. Я очень люблю на это глядеть, а с одним быком даже пытаюсь дружбу свести: красавец на редкость. Злой, должно быть, ему через ноздри до рог проволоку нацепили — но красоты необычайной, не бык, а в роде как царственный лев. [11.09.1934].
Вчера я заблудился, так что пришлось больше чем 1 1/2 часа по очень плохим дорогам ходить и все больше в гору и притом быстро — надвигалась гроза — и ничего: сердце не путалось. [15.09.1934].
28 или 29 сентября Шестов вернулся в Булонь. О своей работе над Жильсоном он пишет Шлецеру и беседует с Фонданом:
Очень интересно, что Вы о своей работе пишете. Жаль только, что Вы подробнее не рассказываете, какое чувство Вы испытываете, когда переходите от чтения Таулера, Сузо и др. к музыке Баха. Я не раз об этом думал. У меня самого такое впечатление, какое бывает, когда от Августина перехожу к псалмам: тот же, как будто, взлет, но в псалмах взлет на крыльях, а тут чувствуется работа механического, искусно сделанного мотора и даже как будто слышится какой-то постоянный, однообразный и «отрезвляющий» шум.
У меня нет ничего нового. В начале сентября я из Шателя переехал в Бурбон л'Аршамбо и там проделал курс лечения против артрита. Кажется, лечение пошло впрок. Боли уменьшились, и я чувствую себя бодрее и крепче. Конечно, цыплят по осени считают: увидим, как будет через два, три месяца. Работы много — над Жильсоном. Очень любопытная книга. Он тоже больше доверяет мотору, чем крыльям. Как об этом написать, как об этом вообще говорить, когда всякий «видит», что мотор свое дело сделал, а крылья бывают только у ангелов, которых даже doctorangelicusпредставлял себе (или другим: книги пишутся для других) по образу и подобию совершенных машин и которых в настоящем виде никому никогда встречать не приходилось. (Шлецеру, 2.10.1934).
«Summatheologica» Фомы Аквинского на столе. Шестов говорит: «Закончив чтение книги Жильсона, я снова принялся за "Сумму". Какая вещь! Собор! Каждая деталь, каждая страница, каждый кусок завершены; но, однако, все составляет одно целое. Какое искусство! Увы: только искусство. Советую Вам прочитать, книга вызывает на размышления! Полезно читать своих противников и восхищаться ими». (Фондан, 6.10.1934, стр.21).
В конце октября Шлецер сообщил Шестову, что его книгу о Киркегарде издательство «Н.Р.Ф.» не издаст, хотя она и была принята Поланом. Об этой неудаче и ее причине Шестов пишет Шлецеру. О том же рассказывает Фондан: