Ветеринар повернулся ко мне:
- Итак, двадцать долларов за дневную работу три раза в неделю, скажем, с четырех до шести - по-моему, это более чем справедливо?
- Господи! - Я не мог поверить своим ушам. Доктор Лизандер предлагал мне целое состояние.
- Если ты решишь приходить еще и в субботу.., скажем, с двух до четырех, я стану приплачивать дополнительно по пять долларов в неделю.
Доктор Лизандер улыбнулся, снова одними губами. Отхлебнув из чашки кофе, которую он забрал с собой, он поставил чашку на стол рядом с пустой клеткой из тонкой проволочной сетки.
- Кори? - тихо спросил он. - Прежде чем я дам тебе эту работу, у меня есть к тебе два вопроса, на которые я хочу получить ответ.
Я молчал и ждал продолжения.
- Первое: я хочу, чтобы ты пообещал, что не скажешь своим родителям, сколько я тебе плачу. Думаю, что им ты можешь сказать, что получаешь всего десять долларов в неделю. Причина тут весьма простая - я знаю, что твой отец перешел на работу на заправочную станцию. Я виделся с ним последний раз, когда приезжал туда заправиться.
Кроме того, я знаю, что твоя мать дни напролет проводит на кухне за своей выпечкой. В этом случае мне представляется более разумным не ставить их в курс того, сколько денег ты приносишь в дом. Как ты полагаешь?
- Так вы хотите сказать, что я должен обмануть своих родителей? - искренне удивился я. - Но почему?
- Конечно, решать тебе самому. Но мне кажется, что если твои родители узнают, что ты сделался состоятельным молодым человеком, они предложат тебе.., поделиться с ними твоими деньгами. В то время как на свете существует столько приятных вещей, которые мальчик твоего возраста сможет позволить себе на двадцать долларов в неделю. Другое дело, что ты должен быть осмотрительным в своих будущих тратах. Не стоит тратить все деньги в одном месте. Я даже могу предложить тебе подвезти тебя в Юнион-Таун или даже в Бирмингем, чтобы ты смог купить себе там что-нибудь. Ты ведь наверняка думал о многом из того, что тебе хотелось бы иметь, но что твои родители не могли позволить тебе из-за ограниченности в средствах, я прав?
Я задумался. Потом ответил:
- Нет, сэр. Мне как-то ничего не приходит в голову. Доктор Лизандер рассмеялся, закинув голову, словно от щекотки.
- Тогда, значит, все самое приятное у тебя впереди. С полным карманом денег у тебя быстро появятся свежие идеи.
Я ничего не ответил. Мне особенно не понравилось, что док Лизандер мог подумать, будто я способен скрыть от родителей такие вещи.
- И второе.
Док Лизандер сложил руки на груди, и я увидел, как он дотронулся языком до щеки изнутри.
- Это касается мисс Сони Гласс.
- Сэр? - непонимающе произнес я. Мое поутихшее сердце снова заколотилось как бешеное.
- Мисс Сони Гласс, - повторил док Лизандер. - Некоторое время назад у нее заболел попугай, и она принесла его мне лечиться. Так вот, ее попугай умер. От лихорадки мозга. Это произошло вот здесь.
Док Лизандер прикоснулся рукой к проволочной сетке клетки.
- Несчастная птица. Так вот, случилось так, что моя Вероника и мисс Соня Гласс ходят в один и тот же класс воскресной школы. Нам показалось, что мисс Гласс ужасно расстроена твоими странными вопросами. Кори. Она рассказала Веронике, что ты расспрашивал ее о какой-то пьесе, которую мисс Гласс исполняет на пианино, и о том, почему попугай так.., странно реагирует на эту музыку.
Док Лизандер быстро улыбнулся.
- Еще мисс Гласс сказала Веронике, что, по ее мнению, ты знаешь какой-то секрет, и спросила, не знаю ли я или Вероника, в чем дело. Кроме того, есть еще одна маленькая деталь, а именно то, что в твоем владении каким-то образом оказалось перышко попугая мисс Катарины Гласс, нынче покойного. Мисс Соня сказала, что не поверила своим глазам, когда увидела это перышко в твоих руках.
Глядя в пол, доктор Лизандер начал разминать пальцы правой руки.
- Это правда, то, что она сказала о зеленом перышке? Я с трудом сглотнул. Если я сейчас скажу, что это не правда, то док ни за что не поверит, ведь он знает.
- Да, сэр.
Доктор Лизандер закрыл глаза. На его лице появилась боль, но лишь на мгновение, и быстро ушла.
- Где же ты нашел это перышко, Кори?
- Я.., нашел его...
Наступил момент истины. Я почувствовал, что в комнате что-то свернулось, словно змея, готовая броситься и укусить. Несмотря на то что на улице стоял светлый день, казалось, в подвале сгустилась ночная тьма. Внезапно я понял, что доктор Лизандер успел переместиться так, чтобы оказаться между мной и лестницей. Он ждал, его глаза были по-прежнему закрыты. И даже если я сейчас брошусь спасать свою шкуру и сумею проскользнуть мимо доктора на лестницу, наверху меня все равно схватит миссис Лизандер. Я опять упустил свой шанс.
- Я нашел его на озере Саксон, - ответил я, отважно играя с судьбой. - На опушке леса. Перед самым восходом солнца, когда машина, за рулем которой сидел мертвый прикованный человек, упала в озеро.
Доктор Лизандер улыбнулся, по-прежнему не открывая глаз. Смотреть на это было страшно. Кожа на его лице была туго натянутой и влажной, лысый череп блестел в свете потолочной лампы. А потом он засмеялся: смех лился из него ручейком, булькавшим сквозь зубы, в которых блестело серебро. Когда его глаза наконец распахнулись, то их взгляд пронзил меня. Несколько мгновений я видел перед собой два лица одновременно: нижняя улыбающаяся серебром половина и верхняя, выражавшая неприкрытую ярость.
- Так-так, - медленно проговорил доктор и потряс головой, словно услышал потрясающе смешную шутку, равную которой не встречал в жизни. - И что же теперь мы будем с этим делать?
***
- Вы когда-нибудь видели раньше этого человека, мистер Мэкинсон?
Мистер Стейнер, сидевший напротив моего отца в самой дальней кабинке кафе "Яркая звезда", вытащил из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник. Из бумажника он достал фотографию, закатанную в прозрачный пластик, и положил на стол перед отцом.
Фотография была неважного качества, черно-белая. На ней был снят мужчина в светлом пальто по колено, приветливо махавший рукой кому-то за пределами снимка. Темные волосы мужчины были гладко зализаны назад, так что его прическа напоминала надетую на голову тугую черную шапочку, крепкий почти квадратный подбородок был надвое разделен ямкой. Позади мужчины стоял автомобиль-кабриолет с открытым верхом, довольно старого вида, словно вышедший из тридцатых или сороковых годов. Несколько секунд отец внимательно изучал снимок, особое внимание уделив глазам и белому шраму улыбки. Но сколько бы он ни всматривался в лицо мужчины на фотографии, оно оставалось для него лицом незнакомца и не воскрешало в памяти ничьего образа.