У нас в отеле был свой тренажёрный зал. Я перед сном, когда все насущные дела были завершены, посещала его и работала над своим телом. Мой толчковый порыв к этому заезжал в наш отель в течение года ещё два раза. Но номер выбирал другой. И я практически его не видела… Спустя год после нашего знакомства он снова заселился в номер, который был закреплён за мной.
В этот раз он меня не доставал и, в общем, всё его поведение говорило о том, что он меня не видит, не замечает. Я с прошлого раза знала, что ему нужно и по-тихому всё исполняла, стараясь не попадаться ему на глаза. Пробыв у нас в этот раз всего лишь пару дней, он снова исчез из моей жизни. Я была деморализована тем, что не смогла с ним снова вступить в словесную перепалку, которую ждала, как экзамен в учёбе. Но это моё желание так и не состоялось…
Я наслаждалась своим отражением в зеркале. Наслаждалась тем, что меня стали уважать за то, что я взяла себя в руки и за то, что научилась отвечать всем своим обидчикам, ставя всех напропалую на свои места, но это не приносило мне особой радости… Я была одинока… Забрав брата к себе, я нагрузила себя ещё большими обязанностями и заботами, полностью погрязнув в нём целиком и полностью…
Одиночество в моём случае никто не отменял… В свои восемнадцать с копейками я была измотана жизнью и выжата как кислый лимон… Я устала… Я не знала, что будет дальше со мной и с моим братом. Но знала, что мне сдаваться нельзя и надо бороться дальше за свою жизнь, за жизнь брата… Я понимала, что нужен ещё год на то, чтобы получить диплом, только не понимала, смогу ли я найти работу после получения его… Но сдаваться, ни физически, ни морально я не собиралась. Тогда у меня появилась толчковая опора уже в виде брата… Я хоть и стала совершеннолетней, но оставалась в душе ещё ребёнком, которого не до любили, не до ласкали, а брат и тем более не знал ничьей любви, кроме моей. Я просто обязана была жить и выживать ради него. Бороться уже не только за свою жизнь, а за жизни нас двоих, потому что никто кроме нас этого не сделает. Мы одни во всей вселенной…
Глава 3
И вот, наконец-то я получила диплом. Теперь я дипломированная медсестра. И на данном этапе моей жизни нужно побегать и поискать для себя официальное место работы. В планах было изначально обзвонить образовательные организации, включая и школу, в которой будет учиться мой братишка…
Я понимала, что работу в отеле я сейчас пока что бросить не смогу, так как нам с братом некуда будет идти жить: на съёмную комнатушку моей зарплаты медсестры будет явно не хватать, потому что помимо оплаты за жильё, будут и другие многочисленные затраты. В отеле жильё и питание входили в мою зарплату и хоть какие-то крупицы денег мне перепадали, и я их тратила на брата, покупая ему игрушки и одежду. На себя денег почти не хватало. Иногда, накопив незначительную сумму, я могла себе позволить что-то купить из одежды, но это случалось крайне редко. После похудения я все свои вещи самостоятельно перешила на себя, экономя, таким образом, свои деньги.
Выполнив работу в номерах, я пошла с братом на море. Вдоволь вместе накупавшись, мы стали возвращаться в отель. И на пути в буквальном смысле этого слова столкнулась плечом с телом Александра Николаевича, который остановился и пренебрежительно посмотрел на меня и на брата, дёргающего меня за руку.
— У Вас со зрением плохо? — вылетело из меня прежде, чем я успела подумать.
— Мам, мама пошли! — дёргает меня брат, а называть меня мамой он стал почти сразу после гибели родителей, поэтому я уже привыкла к такому своему прозвищу со стороны своего родного брата.
Александр нахмурил брови, переводя свой колючий взгляд с брата на меня и обратно.
— Мне кажется, Вам самой надо осторожнее перемещаться! Вроде не жирная корова, а такое ощущение, что Вам места мало в Вашем окружении, мамаша!!! — зло отреагировал он.
— Уже перестала быть для Вас жирной коровой? Давно заметили это? — съязвила я.
— Мы знакомы?!
— Знакомы! Два года назад Вы меня называли «рукожопой» и «жирной коровой», — ответила я, поймав его блуждающий оценивающий взгляд по моему телу, которое было в раздельном купальнике и прозрачном сарафане.