Не то было в Мекке. Город жил торговлей, и торговля была тем «пастбищем», которым владело номинально все племя курайшитов. И это-то «пастбище» богатые семьи постепенно захватывали в свои руки, сгоняли с него более слабых соплеменников, заставляли их служить себе. Не судьба и рок не позволяли человеку подняться от бедности к богатству, занять достойное место в обществе, а алчные и богатые Абд Шамсы, Науфалы и Махзумы: крепко взяли они все дела в свои руки, так крепко, что, как бы ни поворачивалась фортуна, богачи останутся богачами, а бедняки бедняками.
Перемены, вызванные стремительным переходом от традиционного племенного строя к ярко выраженному классовому обществу, порождали в сердцах большинства мекканцев чувства уныния и отчаяния. Для людей, мыслящих старыми понятиями, жизнь становилась просто непереносимой — унылой, бессмысленной, унизительной и нелепой. Так или иначе, нужно было выработать такое миропонимание, которое позволяло бы человеку и в условиях социальной несправедливости ощущать ценность и осмысленность жизни, вернуло бы ему утраченное чувство радости жизни.
Само собой разумеется, что в VI веке нашей эры новая идеология могла быть только религиозной. Созданием ее и занимались богоискатели, которых арабы называли ханифами.
Мухаммед относился с большим уважением к исканиям ханифов, в учениях которых древние арабские легенды и культы причудливо и произвольно переплетались с идеями единого Бога и личного бессмертия человека, близкими иудаизму и христианству. Рассудок подсказывал бесчисленное множество различных решений, всевозможные сочетания религиозных идей и понятий, которые казались равно справедливыми и одинаково вероятными. Очевидно, посредством одних только логических рассуждений найти истину было невозможно.
Для религиозных поисков издревле существовал другой путь — путь самоуглубления, погружения во внутренний мир, управления своими эмоциями и мыслями. Чем больше преодолевал человек свою животную и эгоистическую природу, чем больше он приближался к миру сверхчувственному, тем быстрее этот сверхчувственный мир сам приходил к нему на помощь, и постепенно или сразу, как бы вдруг, открывались все истины, все знание. А вместе с этим абсолютным знанием человек, между прочим, приобретал неописуемое могущество и власть над землей и небом, над людьми и духами, такую власть, что даже, казалось бы, непреложные законы действительности, в которой он жил, начинали зависеть от его воли, и по его слову останавливалось солнце, двигались горы, камни превращались в золото, джинны и гули подчинялись любому его приказанию. И люди, те самые люди, которые дотоле относились к будущему избраннику с пренебрежением, которые кичились своей силой, умом и богатством, начинали благоговеть перед ним, любить его и страшиться.
Слава на земле и счастливое бессмертие на небесах — вот награда тому, кто добьется любви Бога. Так пророк Муса (Моисей) из сироты и подкидыша, из пастуха-заики превратился в пророка всемогущего Бога, посрамил египетского фараона с его бесчисленным войском и стал духовным пастырем и вождем своего народа. Он протягивал руку — и воды Красного моря расступались перед ним, он ударял в землю посохом — ив пустыне начинал бить источник пресной воды, и люди его племени, умиравшие от жажды и усомнившиеся в его могуществе, вновь склонялись перед ним, вновь прославляли его.
А пророку Сулайману (Соломону) Бог ниспослал невиданную на земле мудрость, рассказы о которой сохранились до сего дня. И сделал его царем над его народом, и дал ему баснословное богатство, и самых красивых женщин, и славу. Милостью Бога Сулайман понимал язык зверей и птиц, и даже джинны служили ему беспрекословно.
Ближе всех по времени из прославленных пророков жил Иса, (Иисус) посланный проповедовать любовь, милосердие и истинную веру. Как только не преследовали его люди, как только не насмехались над ним! Но Бог посрамил гонителей и насмешников, и когда нечестивцы задумали распять Ису на кресте, не позволил его мучить и казнить, а вырвал его из их рук и живым перенес на небо.
Много чудесного совершали пророки по воле богов и всегда, всегда торжествовали над своими врагами и гонителями! Разве можно их сравнивать с колдунами и гадателями, которые служат духам, а не богам? Много ли они могут? Напустить на какого-нибудь человека болезнь и смерть, предсказать будущее, истолковать значение сна — на большее их демоны не способны.
Заманчиво заслужить милость небес, стать избранником богов — от одной мысли об этом дух захватывает! Сотни лет уже прошли со времени последнего пророка, и много сведущих и мудрых людей считают, что скоро появится новый посланник. Насара ждут, что сам Иисус спустится с неба и установит на земле царство справедливости и счастья. Яхуди ждут мессию — избавителя своего народа от притеснений. И некоторые ханифы допускают, что придет новый пророк, через которого Бог снова пошлет людям точное знание истинной и неискаженной веры — потому что, как ни стараются, не могут ханифы решить, что такое человек, зачем живет он на земле, как он должен жить, как поклоняться богам, чтобы заслужить счастье на земле и вечную жизнь на небе.
Ну не смешно ли ему, Мухаммеду, погонщику верблюдов и пастуху, задумываться о подобных вещах? Кто он такой, чтобы боги захотели говорить с ним? Хотя, если подумать хорошенько да сопоставить кое-какие обстоятельства, получается не так уж смешно и нелепо…
Как-никак он один из самых знатных курайшитов — прямой потомок Кусая, а курайшиты — это уж всякий знает! — самое благородное племя. Насара и яхуди называют и курайшитов и кочевников агарянами, потомками Исмаила и Ибрахима. Про его отца, Абдаллаха, рассказывают, что боги признали его угодной для себя жертвой, а потом остановили занесенную над ним руку и взяли себе другую жертву. Все случилось прямо как некогда с Ибрахимом и Исмаилом — сперва Бог приказал Ибрахиму заклать Исмаила, а потом заменил Исмаила бараном. Но ведь решение принести Исмаила в жертву было уже принято, Ибрахим имел твердое намерение выполнить его, так что в определенном и высшем смысле жертвоприношение все же состоялось. Поэтому и говорят: «…принесенный в жертву Исмаил». Получается, что он, Мухаммед, сын двух людей, принесенных в жертву Богу, — Исмаила и Абдаллаха. Случайно ли это?
Его сиротство… Пророк Муса тоже был сиротой, подкидышем, чужие люди его вырастили. Пророка Исмаила Бог приказал отцу в пустыню изгнать. А у Исы вообще не было отца — его родила непорочная дева Марйам, Бог своим словом зародил жизнь в ее утробе, не хотел, значит, чтобы у его избранника был отец. Выходит, что пророкам как бы и не полагается иметь отцов, чем-то они мешают. И его, Мухаммеда, сироту, боги не оставили на произвол судьбы — не погиб он, не захирел.
А в детстве, когда у Халимы жил, те двое в белом… Он и сейчас помнит, как лежал на спине, и это чувство страшного холода внутри, на сердце. Добрая Халима тогда ужасно перепугалась, заметалась, не знала, то ли его от солнечного удара лечить, то ли заклинания против злых духов выкрикивать. Ну, насчет солнечного удара — это неправда — он бы просто сознание потерял, не видел бы так ясно тех двоих, в белом. Хотя жара была редкая… Появились и исчезли. Может, и злые духи, спорить против этого не приходилось, такое часто с людьми случается.
Ведь и потом бывало. Нет, видеть он больше никого не видел, а вот голос слышал — ясно и отчетливо. «Мухаммед!» — оглянешься — ни души кругом, тишина. Даже страшно сделается — кто зовет, что хочет сказать? Почему не продолжает? Может, он недостаточно чист?
Молится он часто, любит молиться, особенно по ночам — легче сосредоточиться, целиком уйти в молитву. Проведя часть ночи в молитве иногда для этого ходил в Каабу, — утром просыпался бодрым, совершенно выспавшимся, с хорошим настроением. Но на вопросы, как нужно молиться, когда, кому, какими словами, сколько раз в день, ответа не было, а стало быть, не было и уверенности, что делаешь именно то, что нужно.
Подобно ханифам соблюдал традиционные посты — три раза в год, в течение сорока, девяти и семи дней от зари до зари не принимал ни крошки пищи, ни глотка воды. Особенно трудно не пить в жару целый день — жажда мучает невыносимо, даже голова начинает кружиться. Зато пересилишь себя — приходит награда: