— Что?! — изумленно воскликнул парень, мгновенно оказавшийся рядом со мной.
— Я разрушила твою семью, — печально повторила я. — Наверняка твои родители в ярости. Да и из-за меня ты оставил свой народ. Кто теперь будет следующим королем? Может начаться гражданская война, — посмотрела ему в глаза. — Неизвестно, что станет с нашим королевством, кто поможет Нел в управлении страной? Она хоть и хорохорится, но на самом деле ужасно боится. Ей ведь всего пятнадцать! — кажется, я начала плакать. — Да и со мной ты не будешь счастливым. Ты не привык к жизни в бедноте. А ведь я так и живу. Простолюдинка не пара принцу. Хоть и бывшему.
— Какая же ты дурочка, — ласково сказал Ник, гладя меня по чуть вздрагивающей спине. — С Говией все будет хорошо. Я передал все права на трон своему дяде — он отличный парень, я уверен в нем, как в себе. Он справиться. Нел тоже не пропадет: все-таки ее учили быть королевой с раннего детства. Тем более, если ей понадобится помощь — я не откажу! — он вытер слезы с моего лица и чуть помрачнел. — А вот родители…. Да они очень злы и расстроены. Я не сказал им про тебя, но, думаю, они и сами догадались. Они не одобряют мой поступок, да.
— Не одобряют? — усмехнувшись, переспросила я.
— Ну, хорошо, — вздохнул Ник. — Они изгнали меня из страны.
Я испуганно охнула, прикрыв рот ладонью. Замечательно! Больше всего на свете я не хотела поссорить Доминика с семьей.
— Они очень вспыльчивы, особенно отец, — чуть улыбнулся Ник. — Но я уверен, что они скоро остынут. Все поймут и постараются простить. Я ведь все равно их сын. Пусть даже люблю не принцессу.
А насчет комфорта? — он на минуту задумался. — У нас все будет хорошо! Ты получишь медицинскую лицензию, у меня тоже талантов и знаний хватит на какое-нибудь собственное дело. Мы не будем бедствовать. Ты мне веришь? — он улыбнулся.
Ох, когда я вижу эту улыбку, то забываю обо всем на свете! И могу поверить во все, что угодно!
Я кивнула, спрятав лицо у него на груди. И действительно, чего я так испугалась? Все будет хорошо.
— Только перед двором тебе предстать стоит, — пробормотала я. — Скоро вернется Нел и, я уверена, ей потребуется помощь.
— Как скажешь, — улыбнулся Ник, нежно меня целуя. — Я рад, что мы все выяснили. Ну, то есть почти все, — чуть нахмурившись, поправился он.
Я вопросительно подняла бровь, но принц лишь загадочно улыбался. Покачала головой, пряча усмешку: пусть секретничает. Все равно узнаю первой, чтобы он там ни задумал!
Загадка прояснилась на следующий день. Ник, встав на одно колено и преподнеся чудесное кольцо, сделал мне предложение.
ГЛАВА 24
Савка, конечно, мужлан и не отличается утончённостью в обхождении. Но он осторожен и очень нежен со мной. Я легко узнаю его грубые руки по характерным для сапожника мозолям и шероховатостям. Даже сквозь одежду чувствуется, а уж сейчас…
— Нам пора возвращаться, Савушка.
— Мы не выполнили задания?
— Выполнили. Убедились в том, что адресата нет на белом свете.
Кажется, мои глаза наполнились слезами. Я лежу на спине, и они никуда не стекают. Муж губами собирает солёную влагу.
— Ты близко знала его?
— Близко. И очень любила.
Савка не пытается меня тормошить или проявлять ревность. Он всё понял правильно. И ещё он очень давно не называет меня по имени. Понял уже, что я не Уля — он с ней знаком с детства. Уловил разницу. И не лезет с расспросами. А я жду, когда же этот недотепа, наконец, поинтересуется, с кем делит ложе. Знаете, тактичность иногда способна просто извести напрочь. Кажется, это тот самый случай.
— Ты знаешь, кто я? — придётся самой объясняться.
— Не Ульянка — точно. А из тех, кого мне приходилось видеть, сходства с ней я ни в ком не примечал.
— А что, посмотреть на выезд нашей принцессы с её женихом ты ни разу не удосужился?
— Не, ну Её Высочество принцесса Орнелла носит совсем другой фасон обуви…
Так он потешается надо мной! Мгновенно вспыхиваю и набрасываюсь на него с кулаками. Минута борьбы и… нет, какой негодяй!
Позднее, когда мы отдышались и успокоились, он прислонился лбом к моему плечу и сонно пробормотал: «Послезавтра утром, Ваше Высочество». Тиран он после этого. Сатрап. Негодник и… самый любимый человек. Здесь среди недружелюбного Гринринга я с необыкновенной ясностью чувствую себя замужем. За мужем. За широкой надёжной спиной. Хотя постоять за себя готова всегда. Почти. Только не перед ним самим.
Под это сумбурное роение мыслей я и уснула в, прямо скажем, чувствительных объятиях супруга.
В путь мы отправились наёмным экипажем через Тикан — это бедная горная страна, вытянувшаяся на западе вдоль горного хребта от Гринринга до самой Говии. Да, это втрое большее расстояние, чем напрямик, но по нему нас везёт подрессоренная карета, в закрытом кузове которой горит маленькая печка, которую кто-нибудь из восьми пассажиров время от времени подкармливает поленцем-другим.
Наш багаж — сундук с обвязанным рогожкой камнем — привязан на запятках. Здесь тепло и не очень трясёт.
Вот и остановка. Пограничный пост. Кучер меняет лошадку, а мы по очереди заходим в здание кордегардии, чтобы ответить на вопросы чиновника. Гринрингцы ужасные зануды. Всё записывают: кто едет, куда, зачем? Мы уже сжились с этим — каждый раз, переезжая с места на место, встречались с этой процедурой.
Пассажиры разминают ноги и пропускают по глоточку приободряющего в маленьком заведении. Всё происходит мирно и обыденно до тех пор, пока я не не настаёт мой черёд войти в кабинет. Нас двое тут.
Мужчина, стоящий за конторкой повернул ко мне лицо и…. Я испуганно охнула и мигом начала прикидывать в уме пути к отступлению. Без боя бежать не получиться, слишком охраны много.
В роли — чиновника когда-то купивший у меня яблоко юнга, который на самом деле король. Естественно, он здесь ради встречи со мной. Разум всё ещё не покинул зазвеневшую тревожным набатом голову, и я понимаю это отчётливо. Как и то, что с момента той случайной встречи, каждый мой шаг этому человеку известен.
Да, это совсем мальчишка младше меня годом или двумя. Но он несёт бремя власти и под его рукой эта разграбленная страна всё ещё не развалилась окончательно. Комок страха, возникший где-то под ложечкой, становится всё тяжелее. Я стою столбом и не знаю, что делать.
— Привет, Нел, — он сказал это спокойно и, кажется дружелюбно.
— Привет. Прости, не помню твоего детского имени, — осторожно, без тени улыбки произнесла я.
Запоздало в голову стукнула мысль, что, наверное, стоило хотя бы для вида поотпираться от звания принцессы. Вдруг поверил бы и оставил в покое? Мало ли, что ему надо? Вдруг — поймать и в тюрьму засадить? А что с Савкой тогда будет? О, Боже!
— Туки. Противный маленький плакса, — чуть скривился в ответ тот и расправил плечи, приняв величественный и слегка надутый вид.
Надо же. Никогда бы не подумала, что он может помнить о том, как вёл себя в ту пору. И мне нечего ему сказать — я всё ещё ошеломлена. А вот у него ко мне явно имеются вопросы.
— Этот Савватей — у тебя с ним серьёзно? — спокойно, без капли презрения или недовольства спросил при… король.
Вот это фортель! Хм, женившись на мне, этот юнец может рассчитывать на военную помощь, чтобы вымести со своей земли банды чужеземных баронов. Да вот беда! Поддержку войсками Ассар сейчас оказать не может. Разве что молитвами. Но надо отвечать на вопрос.
— Он — лучшее, что со мной случилось за всю жизнь. Самый близкий человек! — и тут же прикусила язык. Нельзя же так откровенничать! И вообще — что у него на уме? У этого Туки.
— Твой отец действительно погиб в арьергардном сражении и похоронен в братской могиле у самой границы Ассара. Мы скрывали эти сведения в расчёте перехватывать и уничтожать поисковые группы. Я жаждал крови и вожделел отмщения, — вздох и презрительная улыбка одновременно — это сочетание на лице юноши озадачило меня.