"Всем привет", - бодро поприветствовал он сидящих. На его приветствие Баньши лишь поморщился и, пробурчав что-то невнятное, выудил пачку сигарет.
"Уммей-сан, между нами что-то было этой ночью?" - быстро спросила вместо приветствия девушка, не особо задумываясь о смысле фразы. От услышанного брови парня полезли вверх, и он оторопело уставился на Хинату.
"Между тобой и мной?!" - кажется, дух опешил ничуть не меньше.
"Между мной и Баньши!" - раздраженно бросила куноичи. Почему она чувствовала раздражение и злобу понять шиноби не могла. Эффект от вопроса был просто потрясающ - затягивающийся дымом воин подавился и начал кашлять. Его глаза при этом больше напоминали бильярдные шары.
"Э-э-э, Хината, милая, мне кажется, что если бы между вами что-то было, то проснулась бы ты, в чем мать родила, а не полностью одетая, - привел железный аргумент Уммей, предчувствуя беду. - Да и мой хозяин, так сказать, не был бы сейчас в шоке от услышанного, а удивленно спросил бы "А ты что забыла, как тебе понравилось?" или что-то в этом духе", - это успокоило куноичи, и она почувствовала укол стыда за свои подозрения. Она опустила голову и покраснела как спелый помидор.
"А ты такая милая, когда краснеешь, - неожиданно брякнул прокашлявшийся Баньши, чем еще больше загнал девушку в краску. - Хината, чтобы ты там не думала, запомни одно - я никогда не сделаю с девушкой что-либо против её воли. А насчет вчерашнего тоже не паникуй. Тебе было плохо, и была нужна поддержка, - он немного помедлил и продолжил фразу, - или жилетка, чтобы отреветься. Я не ошибаюсь?" - он посмотрел на наследницу Хьюга, которая перестала краснеть.
"Нет, - куноичи опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с этими внимательными глазами. - Простите, Баньши-сан, что причиняю вам неудобства. Я такая никчемная", - она почувствовала, что сейчас снова расплачется. Это не укрылось от внимания война.
"Да вот как раз таки нет, - фраза парня заставила девушку посмотреть ему в глаза. Удивительно, но теперь Хината не испытывала страха перед этими нечеловеческими очами, а скорее её терзало любопытство: действительно ли в этих темных омутах ничего не отражается и они пусты или это только первое впечатление. Вертикальные зрачки спутника были немного расширены из-за царившего в пещере полумрака. - Ты не никчемная Хината, просто ты стеснительная и нерешительная. Если ты сможешь окончательно перебороть это, ты станешь гораздо сильнее".
"А страх? Если честно, я до смерти боюсь", - задала вопрос куноичи. В антрацитово-черных глазах парня мелькнул огонек насмешки. Было еще что-то странное, но Хината никак не могла понять, что именно смущает её в этих темных провалах.
"Позволь спросить - почему ты вернулась в деревню после того как убежала? Из-за страха? - и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Страх присущ любому разумному существу. Это заложено природой"
"По вам не скажешь, что вы можете испытывать страх, - с сомнением сказала наследница Хьюга. - Мне кажется, что вам вообще не ведомо что это"
Молодой человек усмехнулся, и в полумраке тускло блеснули его клыки. Он вытащил из пачки сигарету и закурил. Чуть сполз по стене пещеры устраиваясь поудобней. Несколько секунд воин молчал, собираясь с мыслями.
"Ошибаешься, - парень сидел с закрытыми глазами, - я знаю, что такое страх и очень хорошо. Знаешь в чем наше с тобой отличие?" - Баньши открыл глаза, и тут Хината поняла, что её смущало - глаза воина неярко светились в полумраке пещеры.
"И в чем?" - пораженно спросила куноичи.
"Я сумел превратить свой страх из слабости в оружие, - усмешка исказила губы молодого человека. - Страх придает мне сил. Страх не за мою жизнь, а за жизнь тех, кто не может себя защитить. Страх за тысячи других людей, которые живут лишь благодаря стараниям солдат, буквально захлебывающихся кровью. Страх за солдат, которые сражаются рядом с моими братьями. Страх за подобных мне. Как видишь, я много чего боюсь, но... Теперь это моё оружие!"
Хината пораженно смотрела на своего спутника. Она просто не могла поверить в услышанное. Воин продолжал слегка улыбаться, наблюдая за ошарашенной куноичи. Казалось, его забавляет удивленное лицо девушки. Внезапно он перестал улыбаться.
"Ты голодна? - на этот вопрос наследница Хьюга отрицательно покачала головой. - Тогда нам нужно идти дальше, пока эти монстры не ушли слишком далеко"...
Зал поражал своими размерами - что-то среднее между крытым стадионом и собором. Колонны, толщиной в несколько метров, исчезали во тьме под потолком. Сотни факелов освещали помещение, а их мертвый синий свет порождал тени, пересекающие залу вдоль и поперек. Холодный сырой ветер блуждал между каменными подпорками, порождая при этом заунывное завывание, похожее на молитву какому-то темному божеству.
Тоби поежился. Он бывал здесь не один раз, но каждый визит чувствовал себя неуютно. Обстановка и размеры зала показывали ему, насколько он незначителен. Повинуясь какому-то шестому чувству, будущий член Акацуки короткими перебежками от колонны к колонне приближался к месту, где свет светильников освещал нечто металлическое. Это была золотая чаша примерно двух метров в диаметре. Замысловатая вязь письмен древнего языка покрывала края сосуда. Тоби посмотрел на символы и уже в который раз заметил, что буквы едва заметно шевелятся, словно насекомые. Он хотел было подойти ближе, но...
- Что ты делаешь? - голос, раздавшийся над ухом, был холоден как лед на вершинах гор. - Ты еще не достоин того что бы приблизиться к Сосуду.
Будущий Акацуки резко развернулся и понял, что все повторяется. Говоривший, как и в предыдущие разы, стоял в тени колонны метрах в шести. Этот человек был всего лишь тенью во тьме. Тоби не знал, как на самом деле выглядит этот неизвестный.
- Да ладно вам! Что может случиться, если я прикоснусь к нему? Вы лишитесь работы? - голос визитера был полон ехидства, по отношению к стражу этого места. Как оказалось зря. Он даже не понял, как это произошло - мгновение назад его собеседник стоял в тени, а теперь оружие упирается в горло растерянного Тоби. Семь лезвий навершия посоха застыли на расстоянии волоса от яремной артерии.
- Я не слышу почтения в твоем голосе, - страж говорил голосом, в котором чувствовалось дыхание смерти. Его оружие коснулось шеи гостя, облаченного в черный плащ с красными облаками. - Может мне следует научить тебя манерам? - в глубине тени скрывающей лицо блеснули бледно-зеленые огоньки.
- Это не поможет, мой ученик, - новый голос принадлежал старому человеку. Охранник убрал оружие от шеи Тоби и отошел в сторону. Визитер развернулся в сторону голоса и склонился в поклоне. - Мой Повелитель, я принес вам вести...
- Надеюсь, хорошие? - фигура в бесформенном балахоне стояла возле сосуда, повернувшись спиной к гостю. - Ты же знаешь, меня раздражают плохие новости. И сними эту дурацкую маску!
- Простите, мой господин, - Тоби мгновенно повиновался. Он осторожно приподнял голову, но тут же опустил её. Причина была проста - страж с силой схватил его за затылок и рывком заставил смотреть гостя в пол. А заодно и поставил на колени.
- Учитель не разрешал тебе вставать! - прошипел на ухо визитеру Ученик, не скрывая своей ярости. Сила этого человека поражала - будущему члену Акацуке показалось, что его затылок зажали в тисках. У него помутнело в глазах, и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Это не укрылось от взгляда старика.
- Осторожней, все-таки он гость, - его голос был полон укора. - Позволь ему встать - мне интересно, с какими вестями пожаловал наш друг.
Давление на затылок исчезло, и Тоби встал на ноги, слегка пошатываясь от накатившей дурноты. Его глаза с ненавистью посмотрели на безымянного человека с легкостью поставившего его на колени.
- Мой Повелитель, все прошло почти так, как вы планировали, - он с трепетом посмотрел на старика возле чаши. Его кисть, морщинистая и покрытая старческими пятнами, касалась стенки сосуда. - Существа прошли по Пути Древних. Я не сумел пронаблюдать за этим, но я нашел их следы. Правда... - гость осекся, думая как рассказать хозяину этого зала о непрошеных гостях. Повелитель чуть повернулся в сторону гостя, и тот быстро затараторил, - за ними пришли люди из другого мира, - нутро будущего члена Акацуке сжалось в ожидании бури. Ученик чуть пошевелился, но его учитель остался неподвижен.