«Кота» выпнули на улицу, где животинку моментом подобрал военный комиссар и определил бесхозную тварь на год в мотострелки. Родители пальцем не пошевелили, чтобы уберечь дитя от «ужасов» армейской службы. Правда, даже если бы отец поднял свои связи, я бы помощи не принял. Тут перемешались и обида, и уязвлённая гордость, и упёртость. Много чего перемешалось, одним словом. Через семь с половиной месяцев Наташа благополучно разрешилась от бремени, и всем стало ясно, что моя лошадь на этом лугу не паслась. Интересно, на что она надеялась? Хотя мне было не горячо, не холодно, поглощая армейский харч, я думать о Поланских забыл. Зато моя мама не забыла, пустив декану и Наталье кровищи. Мстительная она у меня, за детей любого порвёт, как Тузик грелку. Короче, отыгралась мама по полной, пусть и поздновато спохватилась.
Отдав долг Родине и, подрастеряв багаж знаний, я решил устроиться в ЧОП охранником, так как из-за осеннего дембеля летела псу под хвост возможность восстановиться в универе. Кроме двойных дежурств, приходилось шабашить грузчиком, электриком, сантехником (благо руки из правильного места выросли) и раскладывать товар в магазине. Репетиторы, съёмная квартира и редкие девушки требовали денег, ведь с родителями я так и не помирился, о чём сейчас безмерно сожалею.
Как-то в период особого безденежья — зарплату в ЧОПе задерживали, а шабаши не наклёвывались, мобилка разродилась весёлой трелью, высветив номер Джекила. Будущему эскулапу срочно требовались лабораторные мыши, то бишь добровольцы для опытов по изучению воздействия хрен-пойми-что-за-волн на что-то там в мозгах и, соответственно, обратной связи, а также сопряжения зрительных и ментальных образов и т. д. и т. п. Работка не пыльная, а денег он обещает положить тридцать кусков. Мол, соглашайся, друг, где ты ещё за десять дней тридцать тысяч за нехрен делать срубишь. Ломался я недолго, финансовый кризис способствовал быстрому согласию.
Работа действительно оказалась непыльной, читай себе фанфики на Гаррика Потного, да глаза порть. Только голова уставала, потея от футуристического шлема с кучей датчиков и присосок. За соседним компьютерным столиком с аналогичным шлемом на кумполе развлекался младший брат Джекила. Витёк смотрел аниме, читал фанфики и мангу про апельсиновое чудовище — Наруто. Оказывается, мой сумасшедший друг пытался нащупать микролептонную связь с искусственными вселенными, созданными общим сознанием тысяч фанатов Поттера и Нарика, и реальным миром. По словам экспериментатора, человеческий мозг — это универсальная антенна, главное правильно её настроить.
Вот и до мироздания дошло, Джекил останавливаться не собирался. Человек не от мира сего. Одни о бабках, бабах, машинах грезят, этот же индивид вожделеет проникнуть в тайны бытия. За девять вечеров никакой связи с иными вселенными нащупать не удалось, я, зевая, сидел перед монитором, читая очередной шедевр эпистолярного жанра, в уме составляя БДС (бюджет движения средств). Пять штук на репетитора, семь отдать за квартиру, три на новые шузы (кроссовки мои прохудились), ещё три штуки уйдут на наполнение холодильника, пять — долги, как без них окаянных, остальные остаются приятным профицитом, к тому же через два дня обещали выдать давно обещанную зарплату. Живём, ребята! Рядышком, на корточках, с кружкой растворимого кофе в руке, перед монструозным агрегатом со встроенным экраном и десятком тумблеров, примостился расстроенный неудачей Джекил. Витёк полчаса как свинтил к друзьям.
— Хорош, закончим на сегодня, — сказал Джекил, ставя кружку на агрегат.
Тара с горячим напитком чем-то не понравилась Мурке — сибирской кошке, домашней любимицеискателя миров. Хвостатая полосатая, до этого мирно лежавшая на верхней крышке устройства, резко вскочила и перепрыгнула на диван, кружка качнулась, выплёскивая напиток в вентиляционные щели, из которых тут же посыпались искры. Дикая боль сначала сдавила голову, секундой позже перекинувшись на всё тело. Перед глазами мелькнула зелёная вспышка. Беспомощно, словно рыба, разевая в безмолвном крике рот, я успел поразиться мириаду изумрудных светлячков, сожравших мою плоть. Пустой шлем грохнулся на пол….
Прощай свет этот, здравствуй тот. Последнее, что я запомнил перед тем, как окончательно погрузиться в спасительную тьму, это странно знакомые голоса: