В последнем я ни секунды не сомневался. Двести процентов — дядиной хватке позавидуют бойцовые бульдоги. В тот момент мне даже стало немного жаль этого улыбчивого парня. Не знал ведь, бедный, на что сдуру подписывается. Ничего, будет ему урок. Забегая вперёд, скажу, что Пьер на собственной шкуре ощутил всю «прелесть» дядиного подхода к делу. Впоследствии, проникшись уважением друг к другу, мужчины подружились, а мы с Дадли закорешились с Жаном и Мишелем — племянниками Пьера.
Долго ли, коротко ли, но всё имеет свойство заканчиваться. Завершился и наш вояж. Оказавшись в родных пенатах, Петунья развила кипучую деятельность. Не успели мы глазом моргнуть, как пустующий сарайчик на заднем дворе превратился в алхимическую лабораторию, а тётя оказалась потеряна для мира. С фанатичным блеском в глазах, она запиралась в бывшем помещении для хозинвентаря (который, к возмущению хозяина дома, перекочевал в гараж), и окуналась во вселенную котлов, мензурок и зелий, в которой отсутствует глупое помахивание палочкой.
Дабы с голоду не откинуть копыта, пришлось будущему Лорду на добровольных началах взять на себя хлопоты по готовке, а Дадли впрячься в уборку дома и затаваривание холодильника. Вернон поначалу пытался вразумить супругу, но потом обречённо махнул рукой. Пока Петунья не перебесится, взывать к рассудку было бесполезно, поэтому поникший глава семейства, молча, выделил нам пятьсот фунтов на расходы. Накормив сильную половину человечества, я всеми правдами и неправдами проникал в сарайчик и заставлял тетю проглотить самый лакомый кусочек, ибо она напрочь забывала о еде, боясь пропустить момент помешивания или добавления очередной порции ингредиентов. Дорвалась, понимаешь, до бесплатного. Фанатка, что тут добавить?
Через неделю, бережно прижимая к груди колбы с готовыми зельями, желеобразными концентрированными экстрактами и вытяжками из них, осунувшаяся и похудевшая затворница покинула «скит». Пугая мужа маниакальной улыбкой на устах, убийственный эффект которой подчёркивался лихорадочным блеском глаз, Петунья загнала его в угол и насильно влила порцию зелья вырвиглазного сиреневого цвета. Кислотная хрень оказалась лечебным эликсиром для сердечников. Глядя на домашний цирк, я размышлял о том, что эликсир мог и не найти своего пациента. Бегая от жены, дядя имел все шансы щёлкнуть ластами. Но хорошо то, что хорошо кончается. Оценив перспективы, я по-тихому свалил на улицу, Дадли было дёрнулся следом, но был схвачен за шкирку и втащен в дом. Мир твоему праху, братишка.
Пристроившись у окна, в щелку между занавесками я смотрел, как тётя заломала сына (и откуда в ней силы взялись при такой худобе?). Непонятным образом она блокировала руки-ноги брыкающегося ребёнка (видать в спецназе служила, чего я ещё о ней не знаю?) и споила ему вонючую гадость грязно-болотного цвета. Если верить фолианту, кузен нахлебался зелья Крамера — знаменитого немецкого зельевара, жившего в семнадцатом веке и первым сварившем состав для похудания, который не имел побочных эффектов. В зелье немца был один минус, хотя его же можно отнести к плюсам — растянутый во времени эффект срабатывания. Действовало лекарство в течение одного лунного месяца, сжигая за день, в среднем, от трёхсот до пятисот грамм лишнего веса.
К середине июня мужская половина Дурслей перестала напоминать раскормленных работников «Жиртреста». О пошаливающем сердечке Вернон, действительно, думать забыл. Для закрепления эффекта от зелья Крамера в книге советовали заняться физической работой или утренними пробежками, а взрослым, перешагнувшим тридцатилетний рубеж, рекомендовался повторный курс, подкреплённый силовыми упражнениями. Сложности обосновывались тем, что после приёма зелья несколько снижается тонус мышц (или не несколько), а совмещать разные составы категорически запрещалось. Поэтому сильная половина семейства занялась утренними пробежками. Отец и сын переть супротив жены и матери не решились, себе дороже. Мне же досталось за компанию. Вместо утренней неги в тёплой кроватке, приходилось спозаранку продирать глаза и плестись на улицу, не будет же Дадли один убиваться в такую рань. Как единственный брат я был просто обязан его поддержать…. Бдительный домашний жандарм в юбке не оставлял ни шанса увильнуть от «почётной обязанности». Как говорится — за что боролся, на то и напоролся. Пока мы бегали, а дядя после работы по два часа потел и пыхтел на тренажёрах, тётя втихую корпела над «бальзамом Клеопатры».
Знакомое имя, да? Ничего не навевает? А-а-а, навевает, оказывается. Вы думаете, египетская царица родилась писаной красавицей? Как бы ни так. Звезда будущей «первой леди» античного мира и покорительницы мужских сердец неожиданно вспыхнула на небосводе, осветив путь величайшему покорителю мира, но где же она была до этого? А нигде, вела жизнь затворницы, изучающей секреты жрецов древних царств и Богов. У юной царевны была обычная, ничем не примечательная внешность селянки, зато она обладала острым, пытливым умом и непомерными амбициями, умела ставить и добиваться своих целей. Родившись сквибом, в отличие от своего младшего брата, девочка не имела прав на престол, но когда это её останавливало? Клеопатра верно рассчитала, что дурнушке не пробиться к вершинам власти, поэтому она решила избрать другую тактику, сделав женскую красоту сокрушающим оружием. Десять лет она изучала искусство зельеварение и древние рецепты. Плодом её труда и поисков стало поликомпонентное зелье, с помощью которого дурнушка превратилась в ослепительную красотку. Многие знают о многосущном или оборотном зелье, с помощью которого можно на час превратиться в другого человека, но это не наш путь и не путь Клеопатры. Зелье, изобретённое ею, имело постоянный эффект. В чём подвох, и почему оно, такое эффективное, не получило повсеместного распространения? Вот мы и подошли к сути.