Разумный, шагнувший в проём следом за твилеком, внешне выглядел как человек, но все чувства хатта просто кричали об ошибочности внешней картинки. Над спокойным, затянутым в кокон самообладания «человеком» вздымалось странное темное облако, чьи туманные щупальца, будто живые, то и дело протягивались в разные стороны, касаясь стен, пола, потолка и других разумных. Вперемежку с тёмным облаком, вокруг посетителя кружились невидимые глазу простого смертного электрические сполохи, выдававшие в нём форсюзера не из последних. На джедая тот не походил никоим образом (за свою долгую жизнь Джабба навидался последних), если только на адепта какого-нибудь темного культа. Вот «человек» чуть притормозил, пропуская впереди себя мелкого дроида-уборщика, и сполохи, словно прирученные псы, втянулись под кожу хозяина, снаружи осталось только непонятное темное облако. Странно, но агрессии от опасного гостя не ощущалось. Остановившись по центру крышки-ловушки, он обозначил уважительный легкий полупоклон, произнеся на хаттском:
- Желаю здоровья и долгих лет жизни, Великий Джабба Хатт!
Глава 9. Часть 2.
Булькнув нечто неопределённое, хатт лениво отмахнулся рукой. Пусть Биба переводит, ему по должности положено. Твилек не подвёл, залившись целой речью, Джабба же внимательно отслеживал реакцию гостя, который никак и ничем не показал своего отношения к неприкрытому пренебрежению к традиционной у хаттов форме вежливо-уважительного приветствия. С каменным выражением на лице, гость внимательно слушал Бибу, лишь чёрное облако над ним жило своей жизнью, выпуская туманные ложноножки во все стороны, от чего всемогущему хатту, грубо говоря, становилось неприятно и… страшно. За несколько сот лет жизни он впервые сталкивался с подобным, а всё странное и неизвестное страшит своей природой само по себе. Чёрный мор, двести лет назад унёсший жизни тридцати миллиардов разумных, тоже начинался как простая «краснуха», от которой не каждый младенец чихнёт, а закончилось чем? Тотальная блокада заражённых миров, когда республиканские и хаттские флоты без жалости сбивали все корыта, пытавшиеся вырваться с обречённых миров. На планете Ролг не осталось ни одного разумного. Фарнем, обладавший мощной ПКО, был дотла сожжён с орбиты, ещё пять миров лишились до половины населения. Что говорить, если на Корусанте власти ввели военное положение и сжигали целые кварталы со всеми обитателями, стоило там выявить заразу. И никто из сенаторов и джедаев ни слова не пикнул. Мутировавшему вирусу без разницы, кто перед ним, форсюзер ты, богач или бедняк, а жить хотелось всем, правда некоторыми можно было пожертвовать. Сенат пожертвовал «нижними уровнями». Тогда всё обошлось малой кровью, но обойдётся ли сейчас? Этот Слизерин не похож на идиота, чтобы просто так, не имея козыря в рукаве, с голой пяткой соваться в логово сарлака. Будь он хоть трижды форсюзер, бластерные турели зажарят его за секунду.
- Великий Джабба Хатт спрашивает, какое у тебя к нему дело? – в конце концов разродился Биба под одобрительно-заинтересованное молчание Джаббы, выразившееся помахиванием пухлой ладошкой.
Обозначив полупоклон, оказавшийся куда менее глубоким, чем предыдущий, человек напрямую обратился к хозяину замка-крепости:
- К уважаемому Джаббе Хатту меня привела нужда.
Хатт презрительно скривил рот.
- Великий Джабба Хатт не занимается благотворительностью, - высокомерно задрав подбородок, ответил Биба за патрона.
- А кто говорит о благотворительности? – игнорируя твилека и не меняя выражения лица, на хаттском языке ответил гость.
- Тогда что тебе нужно, человек, - лично снизошёл до нуждающегося хатт, намеренно оскорбляя и провоцируя его, опустив имя и фамилию.
- Деньги, - пропустив оскорбление мимо ушей, ответил «человек». – Пять миллионов пеггат наличными и миллион на счёт.
- Ха! – непроизвольно вырвалось у ошарашенного Бибы, все присутствующие в зале, вплоть до певцов и танцовщиц, чуть ли не синхронно повернули головы и устремили взгляды на посетителя, спокойно стоящего по центру каменного люка-ловушки. Несколько крупных клыкастых гаморреанцев, с топорами наперевес охранявших входы в боковые коридоры, возбуждённо захрюкали между собой, поражённые наглостью человечишки.