— Ты? Ты здесь! Зачем?
Поражённо выпалил. Она растеряно смотрела на меня. Затем пришла в себя и сказала:
— Твой участковый терапевт заболела! Я подменяю её.
Она быстро взяла себя в руки. Прошла к тахте, на которой лежал я. Достала из сумки прибор, которым слушают. Не помню его названия и занялась мной. Меня была дрожь. По её дыханию понял, что она тоже не в своей тарелке. Прохладные пальцы коснулись моего тела. А дальше…
Очнулся только какое-то время спустя. Рядом лежала Инна. Её одежда была в беспорядке разбросана возле кровати. Мы лежали и молчали. Пытались осознать произошедшее. Так началась наша связь.
Два раза в неделю сбегал с работы после обеда. Инна приходила. Мы погружались в сладкий мир страстей. Сливались телами. Терзали друг друга. Так и жили практически два года.
Любила ли она меня? Этого сказать не могу. Наверное, для неё я был просто отдушиной в её серой жизни.
А я? Просто привык к ней. К её телу. Разговора о чувствах и отношениях мы избегали оба. И я запутывался всё больше. Где-то подсознательно от такой жизни мучился. Но разрывать отношения не собирался. Меня всё устраивало. Скорее всего, пропустил момент и постепенно превращался в закоренелого холостяка. Со своими взглядами и понятиями.
Не смотря на постоянные атаки матери к семейной жизни не стремился. Уюта и так хватало. Это могло продолжаться долго. Такая жизнь засасывает. Как болото. Но вмешался случай.
Предстал случай в лице бывшего моего начальника участка. В субботний вечер он позвонил в мою дверь. Год назад он уволился из ПМК и уехал на Север. Прельстившись высокими заработками. "Случай" шумно ввалился в мою квартиру. В руках держал огромную "авоську". Сегодня её заменили целлофановые пакеты. Об этом предмете рассказывать не буду. "Авоська" расшифровывается так "авось что-то найдёшь" и этим сказано всё. Вот её и начал разгружать. Выставлял всё на стол. Благодаря его стараниям мой стол ломился от обильных закусок и выпивки. Вдвоём уселись около ломившегося стола и принялись за дело. Выпивали и закусывали. Как положено по стандартному сценарию завели разговор о работе. Скажу сразу. Никого из нас этот вопрос не интересовал. Но так положено. На работе говорят о женщинах. После работы о работе. Говорил в основном он. Я слушал. Этот раз был исключением. Меня его работа интересовала.
Бывший начальник участка теперь был начальником СУ (строительного управления) треста "НАДЫМДОРСТРОЯ". Он рассказывал о природе Заполярья. Там полгода стояла полярная ночь, а полгода полярный день. Там полыхало Северное сияние! Изумительная картина и была другая жизнь. Эта жизнь очень отличалась от жизни "на Большой земле". Где жил я и остальной народ. Говорили и о главных прелестях. Платили там большие деньги! Ещё были льготы и привилегии.
Тарифная сетка по отрасли была общая на всей территории СССР. Но на Севере платили поясной коэффициент. Были ещё и "полярные". Человек отрабатывал 6 лет и к окладу начислялись 80 % от тарифной ставки. Платили премии за выполнение плана. Ежемесячно 40 % плюс 20 % квартальной премии. По итогам работы за год ещё до 100 % оклада. Деньги были приличные! Отработал 10–15 лет? Можно было не волноваться и о внуках. Плюс к тому же имелись и другие возможности. Да и отпуск был 56 рабочих дней. Такое не могло не прельстить. Нормального человека. Исключением я не был и согласился.
Вызов и письмо в трест, с просьбой уволить меня по переводу в "НАДЫМДОРСТРОЙ", пришло через два месяца. Начальник ПМК отпускать меня не хотел. Я был передовиком производства. Лучшим прорабом ПМК. Но меня поддержал секретарь парторганизации.
Раньше Сибирь осваивали заключённые ГУЛАГА. Но изменились времена и кладовую богатств Родины объявили комсомольской стройкой. Направили на борьбу с трудностями коммунистов и комсомольцев. Это и было аргументом секретаря парткома. Но в его поддержке меня была и личная цель. Его племянник, сын родной сестры учился на 4 курсе нашего профильного института. Он работал у меня мастером. Должностей начальников участков и прорабов не много и они по понятным причинам свободными не были. Хлебное место просто так не оставляли. С моим уходом для племянника освобождалась должность прораба и перспектива через 5 лет стать начальником участка. Наш начальник участка уходил на пенсию. Всё это и сделало парторга моим союзником. Начальник ПМК с партией не спорил. Оно того не стоило. Сдался.
А на меня свалились хлопоты! Передача материальных ценностей числящихся за мной и объектов где работал. Ещё были личные и бытовые вопросы. Нужно было в ЖЭК забронировать квартиру и поговорить с Инной. Объясниться. Последний вопрос был для меня самым страшным. Боялся скандала. Упрёков. К моей радости и удивлению оказалось, я ошибся.
Инна к моему сообщению об отъезде на Север отнеслась спокойно. Что творилось в её душе? Не знаю! Но разговор вышёл добрым. Она выслушала меня и вздохнула с облегчением:
— Знаешь! Это наверно и к лучшему. Сын растёт. Становиться взрослым. Начинает понимать, какие отношения в нашей семье. Мне иногда кажется, что он догадывается. О моих отношениях на стороне. Опозориться перед ним? Упасть в его глазах? У меня желания нет! И тебе пора заводить семью. У нас и у наших отношений будущего нет. Как себя не обманывай. Поэтому езжай! Так будет лучше для меня и для тебя.
Так мы и расстались.
Жалел ли об этом? Кривить душой не буду. Нет! Любви и страсти между нами не было. Просто отношения двух одиноких людей. Людей случайно встретившихся на дороге жизни.
Отец к моему отъезду отнёсся никак. Династия не получилась. С завода сбежал. Мой новый путь его не интересовал. Он болел и переживал за завод, построенный его руками. А всё остальное проходило мимо него.
Мать переживала. Как буду жить в том далёком и холодном краю? И снова заводила старую песню. Когда женюсь и осчастливлю её внуками? Она была уже на пенсии. В этом году ей исполнялось 57 лет. Но она продолжала работать. Отцу уже исполнилось 58 лет. Что скоро пенсия? Он даже не думал! Продолжал работать мастером сборочного цеха. Мне шёл 33 год. 1969 уже писал историю нашей страны. Заканчивался апрель.
27 апреля 1969 года Ту-104 взлетел из аэропорта Внуково и взял курс на город Надым. Среди его пассажиров находился и я. Начиналась новая страница моей жизни. С замирающим сердцем открыл её…
Самолёт взлетел в 3.40 по Москве. Время в полёте было 3 часа 40 минут. Ночь становилась всё темней. Огни прожекторов и фонарей остались за бортом. В самолёте летел первый раз. Было страшно, необычно и интересно. Место у меня было рядом с проходом. Сидел и косил глаза в иллюминатор. Там была темень. Не заметил, как и задремал. Проснулся и увидел в иллюминаторе белые облака. Самолёт завывал двигателями. Он шёл на посадку. Стюардесса объявила об этом и добавила радостно:
— Уважаемые пассажиры! Температура в Надыме — 30 градусов!
Один из моих соседей сказал другому:
— Смотри! Сегодня не очень холодно! И не метёт! Даже не верится, что у нас апрель. В марте, когда улетал, было -16 и мело так, что в двух метрах ничего не было видно.
Услышал этот разговор и зябко передёрнул плечами. Подумал:
"Ничего себе не холодно! У нас в такой мороз на улицу старались не выходить!"
Правда, утеплился по полной программе. Ватные брюки, свитер, валенки, ушанка, рукавицы и тулуп. Это должно были защитить меня от сурового Севера. На это очень надеялся.
В своём облачении вышёл из самолёта и застыл на трапе. Взлётная полоса и стоянка для самолёта были расчищены от снега. Но дальше его лежали горы. В рост человека. Одноэтажное деревянное здание аэровокзала снег укрывал до крыши. Меня поторопили стоящие за мной люди. Сошёл по трапу. Заспешил за остальными пассажирами в здание аэровокзала.
Здесь нас встречали. Надым был закрытым городом. Рядом находилась пяти километровая погранзона. В город попасть можно было только по пропускам. У меня он был. Оформляли его в городском ОВД. На основании вызова на работу. Убил на это две недели и исписал кучу бумаг.