— С чего ты решила, что амулет все еще находится в семье Амсери? — не поверил жене герцог.
— Наша дочь рассказала мне. Она видела амулет, висевший на шее сына герцога, и Алан сам сказал, что это амулет времени, — сложив руки на груди, обиженно ответила женщина.
— Наша дочь? — герцог стукнул кулаком по столу. — Разве я не велел ей прекратить общаться с женихом ее сестры? — рассердился Седрик Нексори.
— Он должен был стать женихом нашей дочери, а не этой… мерзкой… поганки, — рассердилась женщина в ответ.
— Твоя дочь сама упустила жениха!
— Все, давай не будем терять время на ссоры, лучше подумаем, как заполучить вторую половину амулета, — сказала Кларисса.
— Вторую половину? Алан отдал Сесилии одну половину? Этот глупец настолько очарован нашей дочерью, что разбрасывается семейной реликвией, — засмеялся герцог, — если так, то пусть она просто попросит у него вторую часть, он вряд ли сможет отказать.
— Он не отдал Сесилии семейную реликвию, — прошипела женщина, — она у этого подкидыша Розы, заберем амулет у нее, останется только вторая половина.
— Это реликвия божественного уровня, его нельзя отобрать, он признает нового владельца только в случае смерти своего хозяина, естественной или несчастного случая. Но убийце хозяина не подчинится. Либо хранитель реликвии должен добровольно передать амулет, но это вряд ли.
— Так заставь свою дочь отдать амулет добровольно, — злилась женщина.
— Что тебе было неясно из моих слов? Божественная реликвия имеет душу, даже если под моим давлением Роза отдаст реликвию, амулет не признает ни в ком из нас хозяина.
— Как всегда, все нужно делать самой, — кипя от злости, женщина вышла из кабинета мужа и хлопнула дверью.
Она поднялась по лестнице вверх и вошла в комнату дочери.
— Ты сердишься, мамочка? — увидев взволнованный вид матери, спросила Сесилия.
— Ах, моя дорогая, только ты радуешь меня, — женщина села и обняла дочь.
— Что тревожит мою любимую мамочку, я могу тебе помочь? — спросила девушка.
— Только на тебя я и могу надеяться, я хочу, чтобы ты помогла мне заполучить амулет времени семьи Амсери, — сказала женщина.
— Я же уже говорила, он не отдает его. Да и зачем он тебе? — недоумевала Сесилия.
— Мы с твоим отцом должны исправить ошибку прошлого, благодаря чему твой отец, а не дядя, станет императором нашей страны. А ты станешь наследной принцессой, и эта дрянь никогда не появится на свет.
— О чем ты? Как трон связан с этой никчемной?
— Твой отец и я любили друг друга с детства и мечтали пожениться, но во время восстания Седрик спас своего брата, пожертвовав собой. В течение полугода мы считали его мертвым, но по воле случая мы с ним встретились. Оказалось, он был ранен и потерял память. Он вернулся домой, а позже мы узнали, что женщина, спасшая ему жизнь, родила ребенка, втайне от твоего отца. Император рассердился и передал титул наследного принца твоему дяде. Если бы в тот день твой отец не пришел на помощь брату, то сейчас был бы императором Гардинии.
— И тогда я, а не Роза, буду женой Алана… Хотя… Как у наследницы трона у моих ног будет любой мужчина, которого я захочу. Зачем мне этот бесчувственный таракан. Но как мне получить амулет?
— Не переживай, я все продумала, — с улыбкой ответила женщина.
Роза проспала весь день и всю ночь, пробудившись лишь на утро следующего дня. Открыв глаза, она не узнала места, где находится. Высокие белые потолки, украшенные лепниной, а золотая люстра с хрустальными цветами свисала с потолка. Тяжелые светлые шторы закрывали окна. Девушка присела в постели, на ней была белая ночная сорочка, волосы были распущены. На подушке, свернувшись в комок, спал ее гомункулус.
— Наконец-то это закончилось, — облегченно выдохнула девушка. В голове всплыли воспоминания прошедшего дня, и сердце вновь сжалось от боли, а из глаз потекли слезы. Ей так хотелось, чтобы это было лишь сном, девушка так не хотела расставаться со своими грезами о счастливой семейной жизни, в которых она и Алан счастливо проживают день за днем. Она поджала ноги и, обняв колени, зарыдала взахлеб. Ее даже не волновало место, где она находится, в голове лишь событие выпускного дня и осознание своей жалкости перед тем, кого она любила. Послышались взмахи маленьких крылышек, Лами проснулся от всхлипов хозяйки и, подлетев, сел ей на плечо.
— Розочка… Розочка, не плачь… Хочешь, я выцарапаю ему глаза? — сказал фамильяр.
— Разве это что-то изменит? — не поднимая головы, спросила девушка. — Лучше скажи, где я.