На безопасном расстоянии я из укрытия наблюдаю за разворачивающейся битвой. Это порочно и далеко не так односторонне, как я ожидал. Сначала огры держатся против Саламандры, их огромный лидер запускает какую-то способность, которая окрашивает его дубинку в зеленый цвет, когда он обрушивается на Саламандру. Удар наносит реальный урон, которым другие огры быстро пользуются, избивая ошеломленную Саламандру. Сначала я почти подумал, что Саламандра может умереть, не причинив никакого вреда.
Это происходит до тех пор, пока все его тело не начинает светиться красным, и он выпускает вокруг себя облако красного пара. Саламандра, кажется, кипит собственной кровью и выпускает ее, ошпаривая окружающих нападающих и отбрасывая их назад. После этого Саламандра кусает женщину-огра, отрывая ей руку от тела. Остальная часть битвы просто становится кровавой и противной, но на полпути я понимаю, что что-то не так. Мне нужно время, чтобы понять, что, хотя.
— Детей здесь нет! Я рычу на Али, который с удовольствием наблюдает за боем, каким-то образом выдумав пакет попкорна. Он перестает есть достаточно долго, чтобы показать пальцем, прежде чем снова начать игнорировать меня.
Я следую его указаниям, крадясь от одного здания к другому, чтобы найти детей, охраняемых юным огром. Мои глаза сужаются, обдумывая, что делать, прежде чем я вернусь к главному событию. Я мрачно улыбаюсь, к тому времени, когда я заканчиваю, битва почти закончена, тяжелораненый Саламандра поджаривает последнего огра своим дыханием.
Как вам нравится, когда вас готовят? Часть меня беспокоит ненавистное ликование, которое я показываю, но это очень маленькая часть. Как только Саламандра прикончит последнего из главных огров, я убеждаюсь, что он закончит работу, ведя его, насмехаясь над детьми.
Часть 2 завершена, я невесело улыбаюсь, когда Саламандра жует юного огра, прежде чем я тороплюсь уйти. Я мог бы покончить с этим здесь, отомстив за жителей Узла. Однако ярость не угасла, мой гнев все еще нуждается в последнем выходе. Саламандра была монстром, и ей нужно было умереть.
Часть 3 была очень проста в теории. На самом деле, я сделал большую ставку на то, что Саламандра все еще будет жива в конце битвы, так как я построил свою маленькую игрушку с учетом этого. Я спрятал оружие под рукой и был благодарен, что огры не были знакомы с человеческими технологиями и не слишком любознательны, поскольку я нахожу его нетронутым. Схватив тележку для покупок за ручки, я поворачиваю ее, чтобы увидеть Саламандру.
Я скрещиваю пальцы, надеясь, что это сработает, а затем толкаю, и вся тележка мчится к монстру. Он не понимает, что происходит, но понимает, что я убегаю, что заставляет его снова гоняться за мной, явно желая наконец прикончить меня.
Удивительно, но первый удар, когда он сталкивается с Саламандрой лоб в лоб, не приводит в действие все это. Второй, когда его задняя нога приземляется на тележку. Тележка упакована слоями. Самый внутренний слой, над которым пришлось потрудиться, содержит бутылку самодельного нитроглицерина. Бутылка плотно закрыта, вокруг нее набита ватой, чтобы случайные удары не испортили ее. Вокруг него я расставил наполовину заполненные канистры из-под бензина с вкраплениями лака для волос. Наконец, снаружи у меня был тонкий слой гвоздей, винтов и гаек. Это была моя импровизированная бомба, на сборку которой у меня ушло больше всего времени.
Когда он взрывается, импровизированная шрапнель наносит большую часть урона, как и ожидалось. Саламандра может быть устойчива к высоким температурам и, возможно, даже частично устойчива к сотрясающей силе взрывов, но она мало что может сделать со шрапнелью, которая отрывается от ее ноги и попадает в ее тело.
Конечно, я в основном выясняю эту часть позже. Когда происходит взрыв, все, что я помню, это острая боль и сотрясающая сила взрыва, отбрасывающая меня вперед, прежде чем меня поглотит чернота.
Когда я просыпаюсь, то вижу, что Али парит надо мной с обеспокоенным выражением лица. Оно исчезает в тот момент, когда я открываю глаза, и равнодушный ворчун возвращается на свое обычное место. Легкое подергивание его руки — это все, что я вижу, прежде чем мое зрение наполняется синевой.