Спрашиваю у генерала, испытывал ли он в те минуты страх.
— На нашей работе народ был в основном не из пугливых, — лукаво улыбается в ответ Райков. — Да ты и сам знаешь: волков бояться — в лес не ходить.
Мнимые беглецы добрались до условленного места и стали ждать. Было холодно и сыро. Вскоре из леса появился агент — высокий, крепкого телосложения человек, с пистолетом в руке и гранатами за поясом. Ни слова не говоря, он указал Райкову и его товарищу на еле заметную тропинку и повел их в глубь леса. Остановились в самой чаще возле небольшого овражка. Агент уселся на землю и предложил своим спутникам занять места по обе стороны от него. «Фабрикант» тут же принялся на местном диалекте распинаться о злоключениях, выпавших на долю обоих «бывших», о притеснениях властей, о неудачных попытках бежать за границу. Заискивающе улыбаясь, он выражал радость, что наконец-то им попался надежный человек. Агент внимательно слушал разглагольствования «фабриканта», по-прежнему не выпуская из рук оружия. Райков пытался по выражению лица агента узнать его намерения. Неужели он догадался обо всем и, выслушав до конца, разделается с «беглецами»? А может быть, поверил и уже прикидывает в уме, какой куш ждет его за столь ценную находку? Несмотря на крайнее напряжение, оба сотрудника госбезопасности сохраняли видимое спокойствие, ничем не выдавая себя. «Фабрикант» тем временем принялся пространно говорить о секретных документах, которые они готовы предоставить в том случае, если им будет обеспечена возможность покинуть пределы Болгарии. По заинтересованным вопросам агента Райков понял, что тот поверил легенде и успокоился.
В какой-то момент начальник Райкова передернул плечами и совсем естественно произнес: «Что-то холодно мне». Это был условный сигнал. Райков мгновенно схватил правую руку агента и заломил ее за спину, его товарищ проделал то же самое с левой рукой. Агент сразу же сник. Не помышляя о сопротивлении, он принялся канючить, моля о пощаде, заклинал не убивать его. Начальник Райкова рассмеялся: «И где только таких дурней находят? Да если бы мы хотели тебя ликвидировать, зачем нам было весь этот театр устраивать? На следствии нам нужен живой шпион».
С годами рос опыт сотрудников министерства внутренних дел, повышались их профессиональные качества. Случались, конечно, и ошибки. Практика подсказывала, что нельзя недооценивать противника. Необходимо всесторонне изучать его приемы и методы, постоянно анализировать и обобщать собственный опыт, избегать шаблонов и схем…
Наиболее важными чертами для оперативного работника, по мнению Райкова, были смелость, способность быстро принимать решение, умение действовать сообразно обстановке.
— Самым ценным в те первые годы, — вспоминает генерал, — было, пожалуй, стремление каждого из нас участвовать в наиболее опасных делах. Те, кого по каким-либо причинам не включали в оперативные группы, чувствовали себя несправедливо обойденными, страдали и мучились. Был в моей жизни такой год, в течение которого я не пробыл с семьей и пятидесяти дней.
Синие, по-юношески задорные глаза Райкова щурятся в усмешке.
— Болгарина хоть на край света забрось, — говорит генерал, — он и там не подведет. Немало подобных примеров можно встретить в литературе. Наши люди не жалеют себя, они способны на самопожертвование. Ничто не может помешать им выполнить поставленную задачу.
Именно эти слова генерала вернули меня к другой встрече. Во время пребывания в Москве военный журналист полковник Пырванов и автор этих строк хотели взять интервью у Маршала Советского Союза Мерецкова К. А. К сожалению, он был болен тогда и не смог встретиться с нами, однако любезно прислал нам письмо.
«За семьдесят лет своей жизни, — писал маршал, — мне многое довелось повидать: участвовал в четырех войнах, прошел немало долгих дорог, встречался с десятками тысяч людей, были среди них и болгары — храбрые воины, отлично владеющие военным делом».
В своем письме маршал рассказал о двух болгарах, заброшенных далеко от родной земли.
…Август 1945 года. Войска 1-го Дальневосточного фронта, сметая линию укрепрайонов японской Квантунской армии, выходили на просторы Южной Маньчжурии и Северной Кореи. На Харбинском аэродроме маршалу Мерецкову была представлена группа местных жителей, которые оказали содействие советским воинам. Запомнилось одно славянское имя — Камил Камилов, болгарин. Его отец во время первой мировой войны служил в русской армии, а затем волею судьбы попал в Маньчжурию. Молодой Камилов с несколькими своими одноклассниками из местной русской гимназии разоружил группу солдат марионеточного маньчжурского императора Пу И, взял под охрану узел связи и держал его под контролем в течение суток вплоть до прибытия советских войск.