– Почему я не могу вернуться? – доктор Букмер сочувственно улыбнулся, осмотрелся и сел на пол, ведь больше поверхностей для сидения не было.
– Шансы, что всё повториться слишком велики. Поэтому мы не можем идти на такой риск и переводить тебя.
– И сколько мне тут торчать? – гнев закипал внутри, но это был вовсе не приступ.
– Столько, сколько понадобиться. Столько, сколько понадобиться.
– Тогда почему вы здесь? Почему вы не боитесь меня?
– Ну, я достаточно близко нахожусь к двери, а за ней охрана.
– Значит, и вы боитесь меня? – отчаяние в моём голосе было неподдельным.
– Тебя все боятся. Это естественно в данной ситуации. Зато ты понимаешь, как себя чувствует Пит.
– Да, понимаю, – ведь ещё недавно, сама была монстром.
– Мне пора идти. Удачи, – он поспешно скрылся за дверью, предварительно шепнув что-то охранникам.
И я поняла, почему он так быстро ушел. Боль, о которой не удавалось забыть, напомнила о себе молниеносно, ворвавшись в моё тело, завладевая рассудком. Сжигая чувства и эмоции, уничтожая меня. Я не позволяла её утянуть меня во тьму. Я боролась, хотя понимала, как не равны шансы. Я дышала, кричала, старалась думать, убрать её, ослабить контроль, и это помогало. Живот медленно, словно нехотя отпускало, мысли возвращались, я вновь могла чувствовать. Понемногу до меня начало доходить, что именно я только что сделала. Я победила в борьбе с монстром, с которым мы носим одно имя.
– Китнисс! – в комнату вбежал Пит, подхватил меня на руки. Сразу за ним вошли доктор Букмер, медсестра, ещё врачи и охранники, все они тепло улыбались и хлопали.
– Как тебе это удалось? – спросил психолог, не переставая хлопать.
– Что именно? – говорить было трудно, ведь руки любимого обвили мою шею.
– Погасить приступ.
– Я просто думала, боролась и это получилось.
– Ты молодец, – прошептал Пит, и прикусил мочку уха.
Вскоре люди разошлись, а Пит остался. Мы так и сидели, поддерживая и оберегая, друг друга.
Всегда Комментарий к Глава 17 Как всегда жду отзывов)))
Всегда Ваша Summer lady
====== Глава 18 ======
С тех пор, как моя попытка победить приступ увенчалась успехом, вся моя жизнь превратилась в ад. Каждый день на меня надевали смирительную рубашку, лишая способности двигаться, и вели по длинным коридорам, делая круги и запутывая меня специально. Каждый день я оказывалась в одном и том же розовом кабинете, на одном и том же светлом кресле, с одним и тем же кляпом во рту.
— Твои успехи просто удивительны, ты молодец, — говорила доктор, встреча с которой у меня ассоциировалась с неминуемой, беспощадной болью.
— Когда всё это закончиться? — спросила я, прежде чем кляп оказался у меня во рту.
— Только когда ты будешь готова, — на её лице появилась милая улыбка. Как же я ненавидела эту улыбку!
— А четырех раз недостаточно? — кляп во рту мешал говорить, но, уверенна, что доктор меня поняла.
Вот уже четыре дня подряд я вот-так вот жду боли. Вот уже четыре дня подряд она обязательно приходит. Вот уже четыре дня подряд мои крики слышны всей больнице. Вот уже четыре дня подряд я побеждаю. Вот уже четыре дня подряд ко мне не приходит Пит.
— Готова? — я отрицательно качаю головой, но на доктора это не производит, ровным счётом, никакого впечатления.
Женщина с силой вонзает шприц в моё тело, заставляя его содержимое проникнуть в организм, чтобы доставить новую порцию мучений. Боль не заставляет себя ждать. Приходит мгновенно. Я борюсь, вот только сил у меня почти не осталось. Я не должна сдаваться. Я обязана победить. Но моему измученному рассудку хочется проиграть в этой схватке. Хочется, чтобы боль ушла. Мне хочется быть слабой.
— Молодец, молодец. Почти закончилось, — голос доктора доносится словно издалека.
Я продолжаю бороться. Я должна победить, чтобы вернуть свою собственную жизнь. Я не позволю Грегу отнять её. Если в ближайшие минуты приступ не прекратиться, то я проиграю. А он не прекращается. С каждой секундой я становилась всё слабее. С каждой секундой рассудок всё быстрее поддавался яду.
Три, прокусываю кляп зубами.
Два, крик отражается от стен, но я не узнаю в нём собственного голоса.
Один, темнота прокрадывается в сознание, глаза закрываются.
Боль отступает. Приступ закончился. Я вновь победила.
— Сегодня результат хуже, — промолвила врач, помогая мне подняться с кресла. Позади нас раздался душераздирающий крик. Он принадлежал не мне. Такой знаком голос заставлял сердце обливаться кровью.
— Пит! — никто не ответил.
— Китнисс, вам пора уходить, — в голосе женщины слышалось волнение.
— Где он? Что вы с ним сделали?! Пит!
— Он проходит лечение. До свидания, Китнисс, — дверь перед моим носом закрылась, но охрана не спешила подойти ко мне.
Он проходил лечение. Голова туго соображала. И тут я поняла, что именно значат её слова. Его тоже учат побеждать в приступах. Вот, почему он не приходит ко мне. Он не может, заперт в ловушку из собственных мыслей. В голове созрел план для следующих действий.
— Могу я навестить его? — вопрос был адресован к каждому из охранников.
— К сожалению, нет, Китнисс.
За нашими спинами снова раздались крики. Нас разделяли несколько метров. Пара шагов до встречи.
— Китнисс, тебе нельзя! — но ничьи слова уже не могли остановить меня. С трудом, но я всё же открыла дверь, мешала смирительная рубашка, порванная мной при приступе.
Он сидит на кресле и тяжело дышит. Взгляд еще не сфокусировался, не видит меня. Щеки мокрые от слез. О нет! Подхожу, несмотря на протесты медсестры, и обнимаю его. Через минуту его руки скользят по моей спине, прижимая сильнее.
— Китнисс, — шепчет Пит мне в шею, становиться щекотно, но я не прошу его остановиться, — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Пит.
— Китнисс, — окликает охранник, — Тебе пора идти.
— Не уходи, — просит любимый, отчего объятия становятся сильнее.
— Не могу, — тихо отвечаю я, позволяя себя увести.
В палате меня поджидает Чарльз, с удрученным видом. Ему рассказали, что я всё знаю.
— Ты не должна была ничего узнать. А даже, если и узнала, — гневный взгляд скользнул по моему лицу, когда я устроилась на полу посередине, — То не должна была контактировать с ним.
— Да, да, я знаю. Могу я поспать? — сил почти не осталось, до палаты меня ели довели, норовила упасть на каждом повороте.
— Нет, тебя ждёт серьёзный разговор, — внимание на его строгий голос я не обращала.
— Я вас внимательно слушаю, — зевок сам вырвался из моих уст.
— Ты подвергла ваши жизни опасности. он не должен видеть тебя, а ты не должна видеть его. Теперь нам предстоит долго и усердно убеждать его, что та Китнисс, которую он сегодня видел, была лишь ведением, вызванным чрезмерной дозой лекарства.
— Почему? — возмущение с отчаянием смешалось в моём голосе.
— Потому что он умоляет дать ему возможность увидеться с тобой.
— И почему это не может произойти?
— Из-за того, что сейчас он убежден, что ты отказываешься видеться с ним, пока он не пройдет лечение.
— Что?!
— Это оказалось единственной причиной его согласия на лечение. Мы были вынуждены так поступить.
— Но вы врёте ему! Каждое ваше слово неправда!
— Теперь мы не знаем, что делать, — произнес психолог, пропустив мои слова мимо ушей, — Позволить вам увидеться было бы слишком рискованно.
— Нет! — вскрикнула я, мне безумно была нужна наша с ним встреча.
— Он просит каждый день, — Чарльз прижал руку ко лбу, — Хорошо, будет вам встреча, но за дверью будет охрана. Если начнётся приступ, они мигом вас растащат.