Последняя фраза прозвучала вполне убедительно, так как Морган был в курсе того, о чем она говорила. Она па самом деле давно мечтала работать непосредственно с Дженет и прикладывала немало усилий, чтобы осуществить свое желание.
— Хорошо, но что это делает в твоей сумке? — сурово спросил Морган, продолжая сжимать в своей руке злополучный тест на беременность.
— Что именно? — переспросила Элли, напряженно пытаясь придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение. А пока решила слегка потянуть время: подошла к Моргану, взяла у него из рук упаковку и заглянула внутрь, как будто не помнила, что в ней находилось. Элли даже захотелось разыграть легкое удивление, но потом она вовремя одумалась, переигрывать явно не следовало.
— А, это… — Элли кинула тест обратно в сумочку, небрежно рассмеялась и, чтобы как-то расслабиться, взяла чайник и направилась к раковине палить в него воды. — Это Трейси себе купила, у нее задержка на шесть дней, а она уже в панике. Мы после ланча забежали в аптеку, а у Трейси, как назло, ни карманов, ни сумки с собой не было, вот она и положила тест ко мне в пакет. А я забыла отдать. Надо будет позвонить ей. Хочешь кофе?
Элли успела досчитать до шести, а Морган еще не отвечал. Видимо, решает, верить ей или нет, догадалась она.
— Было бы замечательно, — произнес он наконец. И Элли почувствовала страшное облегчение, услышав, что напряжение в его голосе исчезло.
Молодой женщине пришлось заставить себя выпить кофе. Из-за изменений в ее организме, связанных с беременностью, некогда любимый напиток теперь вызывал в ней отвращение.
Тот день был началом конца их любви. До сих пор при воспоминании о том, что ей пришлось тогда пережить, на глаза Элли наворачивались слезы. Ей пришлось в течение долгого времени притворяться, скрывать свое состояние здоровья и чувства. С помощью сотни уловок она скрывала физическую слабость — к примеру, косметики уходило у нее раза в два больше, чем раньше: необходимо было не дать заметить Моргану необычайно бледный цвет ее лица.
Но однажды Элли поняла: дальше так продолжаться не может. Проснувшись как-то утром, она почувствовала, что платье слегка жмет ей. Рисковать больше было нельзя: Морган мог заметить ее располневшую талию.
Элли не удержалась от последней попытки узнать, не изменилась ли его позиция. Она подошла к этому делу чрезвычайно осторожно и поводом к разговору выбрала возможные перестановки на работе.
— Я хотела бы тебя спросить, — как бы невзначай заявила она Моргану. — Мне ведь ничего не помешает принять предложение Дженет и стать ее партнершей?.. В ближайшие год-два я смогу отработать по полной программе?
По правде говоря, ей даже не нужен был его ответ. Сердце Элли словно замерло у нее в груди, когда она взглянула в холодные голубые глаза своего возлюбленного.
— Если ты имеешь в виду, не собираюсь ли я в ближайшее время предложить тебе завести ребенка, то должен признаться, что это по-прежнему не входит в мои планы. Я хочу быть только с тобой, с тобой одной.
Элли вымучила из себя довольную улыбку.
А спустя некоторое время она зашла к своему давнишнему другу Питу, чтобы попросить у него помощи. Его совет был предельно ясен и краток.
— Уходи от Моргана! — сумрачно сказал он. — У тебя нет иного выхода. Я чувствую, что ты уже сейчас души не чаешь в своем будущем ребенке. Сделаешь аборт, всю жизнь себе искалечишь.
Пит был совершенно прав. Элли безумно хотела ребенка, а после рождения Рози ее захлестнула такая волна материнской любви, что она уже совсем не могла представить свою жизнь без маленькой дочурки.
Но, к сожалению, любовь к Рози не охладила того горячего чувства, которое Элли по-прежнему испытывала к Моргану и которое, по всей видимости, останется с ней навечно. Но она не позволит Моргану узнать об этом. Никогда! Иначе над ее счастливой жизнью с Рози нависнет большая опасность.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сидеть в бездействии пришлось долго, около часа, и Морган начал уже терять терпение, когда услышал наконец звук подъезжающей машины. Лишь сильнейшее желание увидеть Элли и поговорить с ней могло заставить его прождать столько времени.
За рулем лендровера сидела высокая женщина с длинными темно-рыжими волосами, вероятно подруга Элли. Они говорили явно о чем-то смешном, потому что Элли, вылезая из машины, звонко смеялась.
У Моргана сжалось сердце, когда раздался этот особенный для него смех. Как давно он не слышал его! Уже в последние недели перед своим уходом Элли перестала не только смеяться, но даже улыбаться и вечно ходила напряженная, погруженная в свои мысли — как теперь он понимал, собиралась с духом сказать ему, что уходит.