— Прекрати, пожалуйста! — Элли инстинктивно закрыла уши руками, чтобы не слышать презрения и ненависти в его голосе. — Я никогда не думала, что… Я… Мне очень жаль, — пробормотала она, чувствуя, что ей необходимо оправдаться и объяснить свой неожиданный уход, хотя признание было явно запоздалым и явно недостаточным. — Я действительно сожалею. Если бы я могла сказать…
— Нет! — резко прервал ее Морган. — Молчи! И главное, не говори, что тебе жаль! Мне — нет! Когда ты исчезла, я был чертовски зол. Это правда. Мне было обидно и больно, что ты так легко смогла меня забыть, променяв на кого-то другого. Но когда я успокоился и все хорошенько обдумал, то пришел к выводу, что должен быть тебе благодарен.
— Благодарен? За что?
— Да, благодарен. Из-за тебя я был уже готов совершить, вероятно, самую крупную ошибку в своей жизни. — Морган горько усмехнулся. — О которой я бы потом сожалел всю оставшуюся жизнь. Но, к счастью, ты вовремя ушла. В самом деле, вместо того, чтобы упрекать, я думаю, мне следует тебя благодарить. Ты спасла меня.
— Можешь не благодарить, — выдохнула Элли, которая была больше не в состоянии выслушивать его нападки.
В глубине души ей пришлось признаться себе, что она шла сюда с надеждой, конечно слабой и глупой, на примирение. А вдруг чудо возможно и Морган, несомненно также страдавший от их разрыва, теперь готов пересмотреть свое отношение к детям? Его слова разбили ее мечты окончательно.
— И… по крайней мере ты же не думаешь, что я останусь здесь…
— Я этого хочу! — прервал ее Морган. — А сейчас, например, я больше всего хочу выпить кофе.
— Не собираюсь тебе мешать. Я ухожу.
— Нет, — тихим, но твердым голос сказал он. — Мы еще кое-что должны обсудить.
Морган лениво потянулся и выпрямился.
— Иди приготовь кофе, Элли. — Это была не просьба, а приказание.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На какое-то мгновение Моргану показалось, что он окончательно потерял Элли.
Он прекрасно помнил подобное выражение па ее лице: стиснутые зубы, плотно сжатый рот и горящий взгляд… Было очевидно, что она отвергнет любое исходящее от него предложение. Ну и упрямица, эта Элли! Морган скривился.
Когда они были вместе, она легко могла довести его до белого каления. Эта женщина умудрялась даже небольшой спор превратить в сражение и никогда не хотела уступать. В таком настроении сладить с ней было не просто. И был только один способ сделать это. Самый действенный способ.
Морган решил обратиться к старому опыту.
— Пожалуйста… — ласково добавил он.
Было очевидно, что так просто сдаваться Элли не собиралась. И зачем он настаивает на том, чтобы она осталось? Ведь совершенно ясно, что ей хочется куда-то убежать. Или, вернее, к кому-то.
Может быть, именно в этом и крылась причина ее поведения? Элли заметно нервничала, скрывая нечто чрезвычайно важное для нее. И чем старательнее она старалась скрыть свою тайну, тем больше Моргану хотелось докопаться до истины.
— Элли…
Он провел рукой по волосам и тяжело вздохнул.
— Я несколько часов подряд сидел за рулем. Я безумно устал, и мне нужна чашечка кофе.
Морган действительно выглядел измотанным, отметила про себя Элли. Когда он углублялся в свою работу, то забывал обо всем, в том числе о еде и питье.
— Почему ты боишься остаться? — тихо спросил Морган.
— Я не боюсь. — Правда, уверенности в ее голосе не было. — С чего ты это взял? Хочешь кофе — пожалуйста, будет тебе кофе, — с неохотой добавила Элли.
Она бросила неосторожный взгляд на Моргана и тотчас пожалела об этом, так как его широкая благодарная улыбка была способна растопить любое сердце, а что уж говорить о ее собственном.
— Я всегда знал, что ты ангел.
— Брось глупости говорить! У меня здесь только растворимый кофе…
— Отлично! — бросил Морган через плечо, потому что, не дожидаясь, когда она закончит фразу, пошел к машине.
Элли, пытаясь сохранять хотя бы видимое спокойствие, отправилась на кухню ставить чайник. Выпить чашку кофе — это недолго. Скоро она вернется к себе. Рози в надежных руках. Даже если девочка проснется, о ней позаботятся Марион и Ди.
— Не могла бы ты сделать еще и бутерброд? — прервал ее размышления Морган, незаметно войдя на кухню. — В сумке должны быть хлеб и сыр.
— Когда ты ел в последний раз?
Морган задумчиво пожал плечами:
— Не помню.
Он стоял совсем близко, и его запах околдовывал Элли. Падающие из окна солнечные лучи освещали его черные волосы. Морган закатал рукава рубашки, обнажив мускулистые руки. Кроме того, джинсы, идеально сидящие на нем, плотно обтягивали его ноги. Элли с трудом отвела от него глаза.