И вот она повисла у меня на шее – стройная, загорелая блондинка в джинсах и майке с разноцветными блестками в виде павлиньего хвоста.
Пока мы ахали и обнимались, полицейский закончил составлять протокол, попросил нас расписаться, вручил копии и уехал по своим полицейским делам. К счастью, моя искалеченная машина была способна передвигаться, и мы поехали цугом к Нане в отель, чтобы там решать, как жить дальше.
Нана остановилась в «Royal Windsor», одном из самых фешенебельных отелей в Брюсселе. Мы сидели в ее трехкомнатном люксе, ели дыню, и Нана приподняла завесу над тайной неведомой мне жизни. Ее муж сделал головокружительную карьеру и занял одну из ключевых позиций в правительстве неизвестной мне арабской страны. А это значило, что банальное автомобильное происшествие, которое грозило мне всего лишь потерей времени, могло обернуться для Наны настоящей драмой. Дело в том, что Нана, согласно ее статусу, не имела права появляться на людях в джинсах и майке, а тем более управлять автомобилем. Ее имя и номер водительского удостоверения попали в полицейское управление. Если это дойдет до ее мужа и его родни, прощай, Европа, прощай Америка. Ее больше никогда никуда не отпустят одну.
– Это наказание, о котором даже подумать страшно, – сказала Нана со слезами на глазах. «Вот кто игрок! Вот кто не боится риска!» – подумала я.
Нана приехала в Бельгию в сопровождении секретарши, горничной и двух телохранителей… покупать тряпки.
– Нана, почему в Брюссель, а не в Париж?
– Я наполовину бельгийка, люблю Брюссель, здесь у меня живет родня по отцовской линии – тетка, кузины, племянники. – Она молитвенно сложила руки: – Миссис Штерн, пожалуйста, не беспокойтесь о вашей машине, не звоните в страховую компанию, давайте выбросим все эти протоколы.
– Но мне надо ее починить.
– Сейчас поедем на станцию обслуживания и починим. Я так им заплачу, что они при нас всё сделают.
– А как же твоя свита? Не донесут?
– Своей свите я уже заплатила как следует. Так заплатила, что два дня никого из них не видела. Господи, как мне повезло, что я врезалась именно в вашу машину! И какое счастье, что там не оказалось репортеров! Это все равно что выиграть в лотерею миллион! – Экспансивная Нана снова бросилась мне на шею.
Мы вышли из отеля, крадучись и оглядываясь по сторонам. В те годы в Бельгии так редко происходило что-нибудь сенсационное, что даже уличное происшествие с участием важных персон являлось для репортеров лакомым кусочком…
К счастью, перед отелем было пусто. Вероятно, папарацци пили пиво на Гран-Плас.
Машина была готова через час. А может быть, ее отправили в переплавку, а нам вывели новую, прямо с конвейера, и повесили на нее старые номерные знаки. На ум пришла Курочка Ряба: «Не плачь, дед, не плачь, баба, я снесу вам новое яичко – не простое, а золотое!»
– Миссис Штерн, мне абсолютно необходима инъекция положительных эмоций, – сказала Нана, – давайте устроим shopping spree.
Shopping spree означает импульсивную, безрассудную покупку шмоток. Богатым людям shopping spree заменяет антидепрессанты.
Итак, на новом «золотом яичке» мы с Наной отправились по магазинам на авеню Луиз и авеню Туазон д’Ор. Когда я смотрю на цены в этих бутиках, то задаю себе вопрос: кто может себе это позволить? Потом я смотрю на Нану и нахожу ответ. За два часа до закрытия лавок она умудрилась растранжирить одиннадцать тысяч долларов. И при этом не купила ничего выдающегося: несколько блузок, две юбки, прозрачный халатик, сумку, две пары туфель, мелкие сувениры. Несколько раз Нана порывалась и на меня истратить тысчонку-другую, но я заартачилась. Это выглядело бы «борзым щенком», подаренным за благополучный исход уличной драмы.
Вечером она приехала на такси к нам обедать и наслаждалась салатом оливье, картошкой с голландской селедкой и свекольником. А мы засыпали ее вопросами.
– Нана, приспособилась ли ты к строгим законам и чужой культуре? Не трудно ли тебе живется?
– Иногда трудно. Есть вещи, без которых я скучаю. Знаете, когда привыкаешь с детства…
– Например?
– Я не имею права ходить на дискотеки, играть в теннис, ездить верхом.
– Ужасная жизнь, кошмар.
– Нет, жизнь приятная, жаловаться грех. Знаете что? Приезжайте посмотреть. Да-да, серьезно, приезжайте в гости.
– Спасибо, дорогая, когда-нибудь… Это так далеко.
– Отсюда всего пять часов лету, ближе, чем в Бостон. Ну, пожалуйста, мне будет очень приятно.