– Она имела какое-нибудь отношение к программированию?
– Самое непосредственное. В середине XIX века английский математик Бэббидж придумал нечто, что он назвал «аналитический вычислительный мотор». Конечно, при той технологии создать компьютер он не сумел, но его идеи далеко опередили его время. Свое открытие он описывал в письмах к графине Лавлейс, с которой много лет состоял в дружеских отношениях. После смерти Бэббиджа Ада опубликовала его труды со своим предисловием. Кроме того, научному миру графиня была известна тем, что переводила на английский язык работы итальянского математика Менабреа… В научных компьютерных кругах Аду Лавлейс называют первым в мире программистом, и в честь ее назван этот компьютерный язык.
Витя не возражал, но потом опроверг эту легенду. То есть все факты Леона Кампала излагала правильно, включая название языка в честь графини. Но ее предисловие к Бэббиджу и переводы Менабреа не оказали никакого влияния на теорию и практику программирования. Программисты любят легенды так же, как спортсмены, поэты, повара и музыканты…
Совещание окончилось. Леона Кампала встала из-за стола. Крепкое рукопожатие, церемонный наклон головы. Обращаясь к своему сотруднику, ассистенту кафедры Хуану Орсону, она попросила проводить нас. Я не могла отделаться от ощущения, что эти холодновато-надменные манеры являются не естественным поведением профессора Кампалы, а результатом тренировки, некой ширмой, скрывающей страстную, необузданную натуру…
Мы вышли на залитую солнцем площадь Испании.
– Какая красавица ваша заведующая кафедрой, – сказала я Хуану Орсону.
– Красавица-то красавица, – усмехнулся Хуан, – а нрав бешеный, вся в прапрапрапрабабку.
– Вы знакомы с ее прапра?
– Все с ней знакомы, весь мир. Леона Кампала – прямая прапра… не помню, сколько там, праправнучка Кармен. Перечитайте внимательно новеллу Мериме, то место, где описывается внешность прекрасной цыганки. И вы убедитесь, что прабабка и правнучка похожи как две капли воды…
Если вы приехали в Испанию больше, чем на две недели, коррида вольно или невольно «постучится к вам в дом». Скорее всего, вы хоть один раз пойдете на нее из любопытства. А если не пойдете, вам покажут ее по телевизору. Вырубите телевизор – репортаж о корриде передадут по радио. Если у вас есть испанские друзья, они непременно заведут разговор о корриде. А если друзей нет, вы услышите обсуждение корриды за столиками в баре или ресторане.
В Испании от корриды не уйти. Вы можете страстно любить ее, как почти все испанцы, или ненавидеть ее, как большая часть просвещенного человечества. Но рано или поздно коррида вас «достанет».
Впервые я увидела бой быков в Толедо, в наш первый приезд в Испанию. Мы подъехали к Толедо в субботу после полудня. Город внезапно возник за поворотом на правом берегу реки Тахо – желтые выветрелые стены на фоне пронзительно-синего неба. Ни ветерка, ни людских голосов, ни автомобильных гудков. Только палящее солнце и звон цикад. Казалось, город замер на время сиесты, и было бы кощунством нарушать его тишину ревом мотора. Мы оставили машину у ворот Сан-Мартино и вошли в Толедо пешком. Однако тишина его оказалась обманчивой. Узкие кривые улочки были полны возбужденными горожанами. Через два часа за городскими воротами Пуэрто-дель-Соль на стадионе Пласа де Торос должен состояться бой быков.
Мы тоже купили билеты. По цене делятся они на множество категорий. У барьера, справа от ворот, слева от ворот, около судьи-президента и вдали от него. И, главное, на солнце, в тени или полкорриды так, а полкорриды эдак. Мы выбрали последнее – sol у sombra.
За час до начала корриды меня охватило странное возбуждение, хотя по натуре я совсем не кровожадна. Отчего бы это? Проведя сама с собой трехминутный сеанс психоанализа, я поняла, что энтузиазм объясняется не столь жаждой увидеть мертвого быка или искалеченного тореадора, сколь желанием приобщиться к духовному миру Эрнста Хемингуэя, самого любимого писателя моей юности, который был помешан на корриде и тореадорах.
В развешенных по всему городу афишах объявлялось, что в предстоящей корриде участвуют трое талантливых тореадоров-новичков: Нино де ла Капеа, Христиан Нименьо II и Хосе Йойо.
– Обратите особое внимание на Христиана Нименьо, – посоветовал нам хозяин отеля «Лабрадор». – Это будущая суперзвезда. Он ловок, как пантера, быстр, как ягуар. И глаз его точен, как глаз орла. Бьет без промаха.
Около шести часов вечера весь город устремился к Пласа де Торос. Неслись наперегонки машины, мотоциклы, велосипеды, стекались людские ручейки и потоки. У входа раздавались программы боя и календари будущих сражений. Зрители приходили целыми семьями со стариками и грудными детьми, с ящиками пива и мехами с вином. Служители в красных униформах предупредительно усаживали зрителей на места…