— О, и Марси тоже.
— Знаешь, Бэйб, — начал Келп, когда Дуг ушел выполнять поручения Бэйба, — каждый раз, когда ты здесь появляешься, ты закрываешь это шоу.
— Тогда я так действовал из-за злости, и был не прав. На этот раз я выполняю приказ, и если эти люди и не правы, а я думаю, так и есть, я все равно ничего не могу с этим сделать.
Дуг вернулся, за ним следом шли Рой и Марси, Рой не скрывал своего раздражения и нетерпеливость, но он так же и не уловил атмосферу в комнате. — Бэйб, — сказал он, — должен сказать, у меня очень мало времени.
— Рой, — спокойно ответил Бэйб, — я тебе больше скажу, у тебя его вообще не осталось.
Рой нахмурился. — Что?
— Они нас закрывают, — вздохнул Бэйб. — Они вообще закрывают всю компанию. С этого момента «Жизнь наизнанку» больше не существует. Это здание переходит во владение Монополии. Арендный договор по поводу офисов в центре будет расторгнут. А «Кража» никогда не выйдет в эфир.
— Но ты же сказал, что боссам шоу очень понравилось, — не унимался Рой.
— В Монополии понравилось, — согласился Бэйб. Они уже искали, кому продать за границей. Они отправили запись боссам выше, в Интимэйт Коммьюникейшнс, и там шоу тоже очень понравилось, они отправили его дальше в ТУИ, хотя пока не стоило, и ТУИ сказал, что надо все закрывать.
— Напомни-ка мне, — попросил Рой. — Что за ТУИ?
— Транс-Глобал Юниверсал Индастрис. Они занимаются не только телевидением, а исполнительный директор там, зовут его Гидеон, вообще борец за моральные устои. Никакой порнографии, никакого насилия, никакой профанации, ничего, что нельзя показывать десятилетнему ребенку. Тупому десятилетнему ребенку. Полезные истории с полезными нравоучениями и полезными концовками. После Бэйб добавил с презрением:
— А «Кража», похоже, пропагандирует криминал.
— И что? — не понял Келп.
— Ничего оно не пропагандирует! — заорал Рой. — Оно показывает человеческую сторону криминальной жизни. Оно показывает тяжелый труд, идею…
— Пропагандирует криминал, — перебил Бэйб. — Как только эти слова сказаны, это словно заклинание, конец разговора.
Родни, бармен, сказал:
— Только потому, что «Кража» пропагандирует криминал, они закрывает всю компанию?
— Ну, — сказал Бэйб, — «Фермы» уже нет, показывать нечего, а «Жизнь наизнанку» содержать очень дорого, если ничего не выходит в эфир. В общем, я и Дуг остаемся работать на Монополию, а остальные сотрудники, простите, свободны.
Марси дрожащим голосом спросила:
— То есть я уволена?
Ответил Дуг. — Никто не уволен, Марси. Просто больше нет нужных вакансий.
— А теперь, — сказал Бэйб, — у меня есть вопросы с бандой, так что давайте найдем местечко поудобнее, это на займет много времени, и мы сможем вместе быстро уйти.
Родни, бармен, спросил:
— Так я нужен или не нужен?
— Только банда, — ответил Бэйб.
Бывший Родни снял передник и бросил его на стул. — Было весело, ребята, — сказал Том Ла Брава, после чего он, Рой и Марси, а также остальные ребята из команды покинули декорации «Бар и Гриль» в последний раз.
— А что с человеком-пауком и Дарлин? — спросил Дортмундер.
— Они не нужны были до следующей недели, когда планировались съемки на улице, — сказал Бэйб, — поэтому мы им просто позвонили. Они уже знают. Он повернулся к Дугу. — Дуг?
— Да, точно, — сказал Дуг и открыл свой дипломат, который он оставил на столе. — Ребята, у нас с вами контракты, — сказал он, — по которым вы должны получить по двадцать тысяч плюс суточные, часть мы вам уже выплатили. Вынув несколько бумаг из дипломата, он добавил:
— На этих бумагах написано, что вы ознакомлены с тем, что шоу отменяется и оно никогда не выйдет в эфир, поэтому вы соглашаетесь на десять тысяч на человека наличными за работу в «Краже».
«Именно поэтому они останавливались в Комбайнд тул», — понял Дортмундер. «Они дадут нам наличку, которую мы там оставили. Через пару недель мы вернемся и возьмем еще, на этот раз уже на заботясь об аккуратности. Пропагандирует криминал. И что?»
Дуг показал наличные в дипломате и сказал:
— Бумаги заполнены согласно именам, которые вы назвали Сэму Куиггу, поэтому так и подписывайтесь. Здесь главное, чтобы это было подписано вашей рукой.
«Чуть больше, чем обычная зарплата», — подумал Дортмундер, и он и остальные ребята сели за столики и подписали бумаги в трех местах, в двух из которых поставили «свои» инициалы, после чего они получили каждый по десять тысяч в пачках купюрами по сто и по пятьдесят долларов, которые они аккуратно раскидали по сейфу.