Подельники посмотрели на девочку. Та, продолжала лежать в прежней позе. И лишь мгновение спустя выплюнула на пол фрагмент уха толстяка. Тот еще громче взвыл, увидев свою собственность.
— Она откусила его! Она… — Орал он, но, вдруг, резко замолчав, выхватил свой пистолет и молча разрядил в девочку весь магазин.
— Уходим отсюда! — Быстро проговорил Виктор, упреждая последующие вопросы и жалобы толстяка. — Ухо свое подобрать не забудь! А то нас живо вычислят. Амур, твою мать!
Фонарики, уже полчаса как, нервно плясали по тюбингам. Первым озвучил беспокоившее всех Егор. Он резко остановился и громко заговорил, обращаясь непосредственно к Олегу, который был ведущим.
— Эй, Сусанин! А тебе не кажется, что мы идем не в ту сторону? А?
— А другой стороны вообще нет. — Ответил тот, продолжая идти вперед.
— Что ты несешь? А почему же тогда мы к развилке никак не выйдем? Словил мудак кайф и забыл обо всем на свете!
— Я тебе щас все зубы твои золотые повышибаю! — Круто развернулся Олег и зло посмотрел на толстяка. — Нет там дальше дороги! Тупик! Хочешь, сходи, посмотри. Это единственный тоннель ведущий из того закоулка.
— Ты хочешь сказать, что мы здесь шли? — Не верящим тоном спросил Егор. — Какого хрена тогда мы еще не на Китай-Городе?
— Ты, мудак жирный, хочешь мне что-то предъявить? А?
— А че бы и нет? — Зарычал тот, наступая. — Завел нас, хрен знает куда, и теперь мы должны бродить тут?
— Тихо! — Рявкнул Виктор. — Слушайте!
Все замолчали, прислушиваясь. Через минуту, Олег с Егором удивленно посмотрели на лидера.
— Я ничего не слышу, — сказал Олег. Толстяк кивнул, соглашаясь.
— Я то же. Чего тебя так насторожило?
— А вам не кажется, что здесь что-то не так? — Почему-то шепотом спросил Виктор. Он все еще прислушивался, стараясь что-то услышать.
— Тут единственное не так. Это наш проводник, — снова завел свою пластинку толстяк.
— Ах ты, клоака метрополитеновская, — зарычал Олег и метнулся к Егору, сжимая кулаки. Но меж ними встал Виктор.
— Хватит! Никто ничего не слышит? — Те замотали головами. — Я тоже, — хмуро пробормотал главарь.
— Да, че случилось-то? — Не выдержал толстяк, разведя руками.
— Звуков нет!
— Че?
— Звуков, говорю, нет. Тишина голимая вокруг.
— А что тут такого?
— Иди головой об тюбинг стукнись, — предложил ему Виктор. — Звуков нет вообще. Разве это не странно?
— Нет… Вроде, — неуверенно промямлил толстяк. — А что должны быть?
— А вечный звук капающей воды? А постоянный писк крыс? А… Да, кстати, крысы… Почему не видно и не слышно крыс? Да еще тоннель этот что-то слишком долго тянется. Сдается мне, что туда мы быстрей добрались, чем сейчас возвращаемся… Что-то не то тут происходит.
Толстяк и Олег обеспокоенно завертели головами и стали обшаривать светом фонариков пространство вокруг. Беспокойство старшего передалось и им.
— А может, мы ее пропустили? — Наконец сказал Егор. — Ну, развилку?
— Я тебе предлагал уже о тюбинг стукнуться? — Зло посмотрел на него Виктор. — Так! Приготовили быстро свои автоматы и медленно пошли вперед. Я не хочу подохнуть здесь из-за двух неосторожных болванов.
Подельники послушались, и каждый снял с плеча автомат и передернул затвор. Они осторожно пошли вперед, уже затылками ощущая, как напряглось вокруг них пространство, как притаилась тьма, словно выжидая удобного момента для нападения.
Через несколько минут впередиидущий Олег резко остановился.
— Что там? — тут же спросил Виктор.
— Ничего не понимаю! — Признал тот. — А где же развилка?
— Да что там? — Не выдержал предводитель и, отпихнув Олега, прошел вперед. Пятно света выхватило из тьмы кусок платформы какой-то станции. Это не был Китай-Город. Это вообще была какая-то нежилая станция. На платформе очень хорошо были заметны кучи мусора и различного хлама, да и хоть какого-то света не было и в помине.
Бородач первым забрался на перрон, остальные поднялись следом.
Виктор в растерянности освещал фонариком платформу. Откуда взялась на их пути эта станция? Где Китай-Город, наконец? Как, вообще, они прошли развилку, если ее на их пути просто не было? НЕ БЫЛО!
Фонарик выхватывал из поглощающего станцию мрака разбитые и разбросанные останки местного быта. Разорванные в клочья палатки, разломанные в щепки настилы и прилавки. То тут, то там можно было заметить раскиданное тряпье, порванные матрасы, старые игрушки, чайник, котелок… Еще очень часто попадались стреляные гильзы. Они звонко отскакивали от ботинок насильников и катились по мраморному полу, «весело» звеня.