— Что ты орешь?! — прошептал Ямомото, сканируя взглядом окружающие кусты. — Я помру быстрее, чем меня кто-нибудь укусит! Отомстить решил, засранец?
— Нет! — Данилка медленно подкрался к Фудзи, и водрузил руки на плечи, пытаясь как можно сильнее сжать их, чтобы в нужный момент не выпустить бушлат. — Маака! Слева…
— Махаон? — пролепетал друг и, как показалось, даже перестал дышать. Но потом вдруг медленно начал поднимать правую руку, замахиваясь здоровенным ножом и наклоняясь в сторону ядовитой бабочки зеленого цвета. — Русские не сдаю-ю-у-у…
— Я тебе дам: «Не сдаются»! — прохрипел Данила, прикладывая все усилия, чтобы дернуть его назад. Он мгновенно понял, что хотел предпринять его друг, и сразу среагировал. Два пацана отлетели назад, упав и больно ударившись о камни, скрываемые водяникой[2]. Чеков взвыл от боли, когда в боку справа раздался неприятный хруст. А сверху и Ямомото навалился, размахивая ножом. Но это уже было не нужно. Видимо, первый взмах все же достал чудовищное насекомое размером с пятерню взрослого и рассек его. Даниле лишь оставалось обхватить взбешенного друга, чтобы тот ненароком не поранился.
— Да ты меня сейчас зарежешь, придурок долбанный! — рассвирепел вдруг Чеков, превозмогая боль и с усилием сбрасывая друга с себя. — Совсем, что ли, ополоумел? Русские у него, видишь ли, не сдаются! Да русские так никогда не делают! Только ваши идиоты ками… коми… Японские самоубийцы только так делают! Вот, — почему-то добавил он, успокаиваясь и поднимаясь.
— Камикадзе, черт, — тихонечко из кустов совсем не к месту вспомнил Фудзи, виновато высовывая голову. — Но махаон-то здесь откуда?
— От… от… — Даниле хотелось ответить что-нибудь оскорбительное, но он не находил слов. Вместо этого подошел и начал рассматривать невероятным образом разрубленную огромную бабочку. В боку болело, но любопытства от этого не убавилось. Черно-зеленая, перламутровая расцветка, переливающаяся на свету, крылья аккурат с ладонь одного из юнцов, ядовитые волоски по всей поверхности… Красивое чудовище, но до такой бабочки дотронешься — скончаешься в ужасной агонии примерно через час. Хорошо хоть, что сюда они залетают очень редко.
— Извини, — виновато пробормотал Фудзи, подходя к другу. — Она и вправду так ядовита?
— А это надо было спрашивать прежде, чем со словами «А русские не сдаются!» пытаться сделать себе хирикири…
— Харакири, — тихонечко поправил друг.
— Да иди ты! — в сердцах бросил Данила и, обойдя восхитительную, но опасную тварь, зашагал вниз по склону. Каждый шаг отдавался болью в правом боку. Видимо, ушиб ребро. Но тогда хруст откуда? Сломал?
— Что с тобой? — раздался сзади голос догоняющего друга.
— Ничего.
— Не ври мне! Я же вижу! — Фудзи насупился.
— Я, кажется, ребро сломал, — сдался парень.
— Какая же тебе теперь физподготовка? Блин, это я во всем виноват! — друг приблизился и положил руку на плечо. — Тебе к врачу надо. Срочно.
— Нет, — твердо ответил Данила. — Все подумают, что я филоню.
— И ничего они не подумают! Я тебя прикрою…
— Отлично! — Чеков вдруг резко остановился и повернулся к другу. — Одолжишь мне свой нож?
— Это танто[3]. Короткий меч, — Фудзи подозрительно сощурил глаза, отчего Данила улыбнулся. — Чего это ты удумал? Э-э-э… Даже не думай мне врать! Я вижу тебя насквозь!
— Так дашь или нет?
— Ну, почему у русских, когда они что-то задумают, морды такие хитрые становятся? Говори давай!
— Есть возможность, пока ты будешь меня прикрывать, проследить за Юрой, — пожал плечами Данила.
— За Нахимом? — теперь с уверенностью можно было сказать, что Фудзи вытаращил глаза.
— Ну, а когда у меня еще такая возможность будет?
— Так он обычно уже ранним утром стартует. Как ты его найдешь, Дань?
— Он вчера ореховой настойки перебрал, — ухмыльнулся Чеков. — Нам с матерью пришлось его до койки провожать. Думаю, что еще не ушел. Успею.
— Знаешь, Дань, не лез бы я на твоем месте раскрывать чужие тайны…
— Не могу. — Чеков пошел дальше, а Фудзи, догоняя, слушал разговорившегося друга. — Он с моей матерью живет, а за день может и слова не сказать. Молчит, нажирается ягодной настойки к вечеру, а утром уходит бродить по острову. Можно было бы оставить все, как есть. Ведь никто из начальства его не трогает, и рыба в доме всегда есть, но… Знаешь, он очень хороший человек; не могу объяснить, но чувствую это. Что-то давно грызет его изнутри. Что-то ужасное. Именно поэтому я должен решить эту задачу, узнать и решить, — последние слова Данилка говорил твердо и уверенно и невольно вызвал уважение Фудзи.