Отец, огромный и высокий полный мужчина с черной бородой, Игорь Власов, готовил блюда и управлял продажами, а иногда и выгонял некоторых особо шумных клиентов. Мать Оксана — красавица с творческой и нежной душой — играла в уголке на флейте, чьи чарующие звуки не только привлекали соскучившихся по красивой музыке клиентов, но иной раз и понижали градус особо бурной перепалки. Да и красивая женщина в подобном заведении лишь подчеркивала богатство и изысканный вкус блюд. Не каждая забегаловка в метро могла себе позволить кормить клиентов настоящей свининой. Витька же, как и положено юному подмастерью, скользил меж столиков, вытирал их от крошек и жира, собирал грязную посуду, ну и был доволен. Именно. В отличие от сверстников с платформы, у него была настоящая работа, не требующая от него унижения. Он не воровал и не попрошайничал, а крутился в высших сферах общества, представители которого за трепетное отношение к работе нет-нет, а одаривали мальчишку пулькой.
Нося подносы и убирая со столов, он любил слушать. Иной раз мимо его ушей проносились непонятные названия, или интересные обрывки фраз, из которых можно было сложить вполне себе полную картинку. И Витька понимал, что не всякий ребенок на станции может похвастать таким обилием необъяснимых фактов о жизни в метро, и ужасно гордился этим, стараясь прислушиваться намного старательней. Это же в сто крат интересней, чем без конца слоняться по станции.
— А знаешь, не так давно наш дом чуть не пал под нашествием мутантов… этих… черных…
— Да-да! Говорят, герой один все метро обошел, чтобы спасти всех нас.
— Все бы ничего, да вот только опять оружие применили. Какое? Не знаю точно, но, похоже, то же, что разрушило наш мир.
За другим столиком:
— Слышь, есть совершенно точная информация!
— Да я тебе говорю!
— Нет… мне в Полисе совершенно надежный человек сказал.
— Повторюсь… Полярные зори! Да! И я при первой возможности туда…
И совершенно мистические:
— Знаешь, сколько ни путешествую с караванами, но таинственнее станции Полянка не видывал. Раз десять через нее проходили! И все разы она разная! Прикинь? Словно живая она и постоянно меняется, будто чувствует тебя и к тебе приспосабливается, к твоему настроению, к состоянию. Я тоже не понимал, в чем дело…
Или это:
— Знаешь, Лёх, чего я только не повидал в темных туннелях. Рассказывать и то страшно. Но есть у меня мнение одно, шибко интересное. Жуткие монстры существуют… да нет! Ты дослушай! Нет, не напился! Все дело в страхе! Если один раз не успел с ним совладать и посмотреть в глаза ужасу, то он как пиявка будет преследовать тебя, охотиться и, наконец, прочно прицепится к твоей жизни, к тебе. Я вот знавал человека, который уже привык, что его преследуют монстры. Да-да. Он даже разговаривает с ними, а иногда и совета спрашивает. Не веришь? Видел я, как он в пустом темном углу взгляд в пустоту уставил и говорит, говорит… Сбивчиво и торопливо. И постоянно оглядывается, будто боится, что кто-то увидит. А потом вывел я его на чистую воду, прижал в темном закутке, где никто не мог нас слышать. Он и рассказал, что разговаривает со своим монстром. Мол, прицепился он к нему еще во времена войны Ганзейцев с Красными. И больше не уходит. Не веришь? Вот и я не верил, пока не вспомнил, что до войны шибко умные величали такое состояние «уход от реальности», или эскапизм. Вот! Просто закрылся тот чувак от мира, погрузился в свой, там и живет. А монстр — не монстр, каждому свое… Чего со страху не привидится? Тут с зебрами разговаривать начнешь! Или лягуху в жены возьмешь. И сдается мне, что это состояние особо сильно после грибов глюконосных… Такие дела, да…
В этот момент Серега Каменев — известный на станции бандюга-рэкетир вскочил из-за столика и, выплеснув в лицо оппоненту содержимое кружки, заорал: