— Сдохни, урод! — прохрипел все же Ванька, мать попыталась вырвать сына из рук бандита, но ее оттеснил Жлоб.
— Что ты сказал, сучёныш? — разозлился Жека. — Да я твою шею вмиг сломаю!
Но исполнить угрозу не успел. С дальней стороны станции раздались выстрелы и крики. Жека тут же разжал руку. Мальчик упал и зашелся кашлем, и мать все же подбежала, обняла сына, отстранила, осматривая, и вновь прижала к себе. По щекам обоих струились слезы, а Витька еще и кашлял.
— Это… Я не понял! — Жека нахмурил лоб, желваки заиграли на щеках.
— По ходу, выстрелы, — пробасил Жлоб.
— Это я и без тебя усвоил!
Тем временем народ у дальнего края станции, где лестница уходила в переход и находился кабак, заволновался. Затем пулей, перескакивая через три ступеньки, сбежал мужчина, и направился прямехонько к вагону «смотрящего». Жека потянулся к пистолету, заткнутому за пояс сзади, тоже проделал и Жлоб. Окружающие торгаши с опаской поглядывали на оружие, а бандюки готовились отразить нападение на Главного. Но это не потребовалось. В бегущем мужике они узнали своего — небритый, с красными глазами тип отдышался и заговорил с перерывами:
— Там это… Того… Серега Камень… Убили… В натуре!.. Прямо в сердце…
— Кто?! — Жека побагровел, и не удивительно: кто-то в обход их пытается наводить разборки на их же станции.
— Да черт их дери… разберет… все внезапно… слишком…
— Скажи нашим, — Жека мотнул головой в сторону поезда. — А мы пока шухер наведем.
Оба амбала, что донимали мать с сыном, побежали к кабаку, а бородатый засеменил к вагонам, где обитали Калужско-рижские.
— Идем! — Оксана поднялась, рывком поставила на ноги тяжело дышащего Витьку и потянула за собой. — Надо уходить. Быстрее!
Мальчик бежал машинально, не понимая, ни куда они бегут, ни зачем. Лишь страх матери передался Витьке. Он прижал мешок с игрушками Дениса к груди и как вкопанный стоял и смотрел на впопыхах собирающую скудные пожитки мать. Мысли не хотели крутиться в голове, ее будто залили чем-то тягучим, что мешало думать. События последних дней и минут никак не складывались, тревожили и пугали. Крупная дрожь била паренька, и чтобы ее не показывать, он крепче сжимал мешок.
Наконец, они выскочили на платформу, где царил полный хаос. Торговцы в спешке сматывали скарб, убегали. В сторону выстрелов бежали бандюки, кто в чем, даже был один в трусах, но с автоматом. От перехода все отчетливей раздавались звуки ожесточенной перестрелки.
Оксана с сыном спрыгнули на пути и торопливо, но стараясь не привлекать ненужного внимания, нырнули в туннель, в его спасительную тьму, которая укроет и спрячет беглецов навсегда.
Что-то дернуло Витьку вытянуть шею и посмотреть на платформу в последний раз. Одним застывшим глазом на мальчика смотрел труп Жеки, из второго, ставшего кровавым месивом, на мраморный пол стекала струйка красно-серой слизи. Чуть дальше, присев и облокотившись о мраморную лестницу, застыл Жлоб. Его голова была неестественно вывернута, а фуфайка на груди пропиталась красным, и толстый распухший язык из полуоткрытого рта вытянулся к подбородку.
Витька с силой зажмурился, всеми фибрами души желая развидеть эту картину, но тут же споткнулся и чуть не упал. Дрожь сильнее заколотила мальчишку. Спасительная тьма окутала, огородила ото всех и еще раз напомнила и сон, и видение на платформе.
Подумать только! Не успел ему присниться монстр, убивающий Серегу Каменева, и — он убит, причем прямо в сердце, куда метило чудовище из сна. Только привиделась ужасная тварь, раскидывающая людей с платформы и охотящаяся за Жлобом и Жекой, те тоже оказались мертвы. Что происходит? Что происходит с НИМ?
Мать включила фонарик, который осветил часть туннеля. Захламленный грязный пол с рельсами и шпалами, трубы и провода на стенах — тоскливые, извивающиеся внутренности огромного зверя. И тут же рядом появился монстр. Он карабкался по стенам и потолку и сопровождал мать с сыном. Безмолвно и тихо крался следом, внимательно наблюдая за мальчиком, но кроме Витьки никто его не видел. И пацан сомневался, что стоит рассказывать матери. А она шла быстро и даже торопливо. Часто и нервно оборачиваясь, словно за ней гнался другой монстр. Не менее ужасный, чем Витькин.