— Ну и?
— А не должны бы… Откуда электричеству-то взяться?
— Знаешь, я слышал, раньше такие объекты как железнодорожные вокзалы, автобусные станции и аэропорты оснащались станциями бесперебойного питания. Своеобразными дизель-генераторами, которые были надежными и имели несколько степеней защиты. В том числе и повышенной звукоизоляцией. Чтобы люди не замечали их работы. Для их комфорта, так сказать.
— Иван, но любое дизтопливо имеет гарантийный срок пять или шесть лет. После чего оно практически непригодно. Оно густеет и выдает осадок. Как тут может работать генератор?
— Ну, а я по чем знаю? — Пожал плечами Иван, окидывая взглядом обступившие их руины, задерживаясь на пустых глазницах окон, пытаясь уловить хоть малейшее движение в них и обступившем их плотной стеной кустарнике. — Значит древние нашли способ! Не просто же так им светить. Нет еще такой силы…
— А я слышал есть. — Тихо проговорил Алексей, после чего последовала продолжительная пауза, которую нарушил заунывный вой одной из собак, как бы оплакивающей ускользнувшую добычу. Тогда младший брат хмуро продолжил, даже не обернувшись на звук сзади. — В те времена, когда людей было много. Когда вокзалы собирали по несколько десятков тысяч человек в день. Ну в общем, в те времена в таких местах скапливалось огромное количество негативной энергии. И не просто скапливалось, а именно что — накапливалось. И вот представь. Копилась эта негативная энергия, копилась годами, и тут — бах! Катастрофа! Много людей тогда погибло в таких местах.
— К чему ты клонишь? — Хмуро спросил Иван, продолжая всматриваться в дальнее здание.
— А к тому, что как при взрыве атомной бомбы могут оставаться тени людей, так и при мощном электромагнитном импульсе может оставаться вся накопленная негативная энергия. В этом мире. Так сказать, ожить…
— Ты в своем уме? — Иван нехотя повернулся к брату. — Тебя послушать, так это поверить во все мистические байки метро вместе взятые.
— Да ты послушай! — Быстро заговорил Алексей. — Этим и объясняется странное поведение псов, а так же наличие энергии которая питает и мотовоз и семафор. Если мы не послушаемся чутья этих собак и пойдем туда, то вряд ли вернемся обратно…
— Куда обратно? — Встрепенулся Иван. — К собакам? А ты не подумал, что у тебя жена с мелким дома, в метро одни? А меня мои двое ждут? А ты не подумал, что если мы туда не пойдем, то можем навсегда остаться здесь украшать местный колоритный пейзаж, так как фильтров у нас осталось на полчаса от силы.
— Нет, — сразу сник Алексей, но тут же добавил: — И все-таки лучше умереть здесь, чем там — в лапах чего-то необъяснимого и ужасного.
— Ага, — почему-то согласился Иван, вновь вглядываясь в поезд и фары, что периодически мигали.
— И…
— И я не думаю, что мы там погибнем.
— С чего ты это взял? — Удивился Алексей, которому его страшная теория казалась верхом совершенства.
— А ты видишь, как они мигают? — Иван указал на фары. — Длинный, короткий, длинный… Ничего не напоминает?
Алексей озадаченно пожал плечами: а что должно?
— Должно, Лешенька, должно. Еще как должно! Этими знаками маяки сигналили светом кораблям наших предков, чтобы те не сбились с пути. Или чтобы предупредить об опасности. Это — азбука Морзе.
— Чего?
— Способ знакового кодирования! Эх хорошо, что я еще до Катастрофы в школу успел походить. Самый известный сигнал — «С.О.С.» Три точки, три тире, три точки. А в нашем случае — три коротких сигнала, три длинных и три коротких. Ты понимаешь? Кто-то передает нам сообщение.
— И кто же? — Недоверчиво переспросил Алексей.
— Я не знаю кто, но это человек. Я так же не знаю, что именно передается: сигнал о помощи или о том, чтобы путники держали курс сюда, или о том, что все плохо и все погибли. Я об этом не знаю, но я иду туда! Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что у каждого железнодорожного вокзала был раньше вход в метро! И поэтому для нас сегодня ничего не исчезнет. Пойдем.
И два мужчины двинулись к вокзалу по жесткой, хрустящей под ногами траве, огибая состав. Два странных почти чужих силуэта на фоне почти такого же чужого ландшафта, в который землю превратили именно люди. Ирония судьбы, скажут некоторые. Чужая земля для людей, и для нее чужие люди. И ошибутся. Это равномерное течение эволюции. Можно сказать, ее результат. Человек веками губил природу, отделяясь от нее. И вот. Он этого добился. И нет здесь никакой иронии. Ни капли, как бы там кому не хотелось представить.