У меня живут сейчас дюжины две скорпионов. Я держу их в мисочках с песком, а убежищем для них служат черепки, разбросанные по песку. У этого вида скорпионов — скорпиона полевого — плохая репутация. Я не испытал его уколов, но не раз слышал, что укол этого бледного скорпиона опасен для человека. Уколотый ядовитым крючком себе подобного, скорпион быстро погибает. Это я видел сам.
Я беру двух крупных скорпионов и сажаю их вместе. Дразню их соломинкой, наталкиваю друг на друга, и они начинают драться. Клешни раскрываются, брюшко закидывается вперед, на спину. Капелька прозрачного яда блестит на конце ядовитого крючка. Сражение не затягивается. Один из скорпионов уколол другого, и тот через несколько минут умирает. Победитель начинает пожирать побежденного, и его пир растягивается на пять дней.
Итак, укол ядовитого крючка опасен для скорпиона. Перейдем теперь к самоубийству скорпиона, о котором нам столько рассказывают.
Среди раскаленных угольев я кладу самого большого из моих скорпионов. Почувствовав жар, он пятится, уползает в середину, подальше от углей. Отступая и дальше, скорпион наталкивается на новую раскаленную загородку. Тогда он начинает беспорядочно ползать туда и сюда. То и дело натыкаясь на изгородь из углей, он получает новые и новые ожоги. Скорпион раздражается все сильнее и сильнее. Он размахивает своим брюшком, то свертывает его, то вытягивает по песку, то кладет себе на спину, а то взмахивает им с такой быстротой, что невозможно уследить за этими взмахами.
Казалось бы, что теперь как раз самое подходящее время для самоубийства. И действительно, после внезапной судороги скорпион неподвижно растягивается на песке. Умер? На вид — да. Может быть, уколол сам себя? Если он это сделал, то, несомненно, мертв. Но я не уверен в его смерти. Беру скорпиона пинцетом и кладу его на свежий песок.
Проходит час, и мой мертвец воскресает. Он так же жив и здоров, как и до этого приключения. Я повторяю опыт с другим скорпионом, с третьим... Результаты одинаковы.
Очевидно, те, кто считали скорпиона способным на самоубийство, были обмануты его внезапной неподвижностью. Убежденные, что скорпион мертв, они оставляли его лежать среди раскаленных углей. И конечно, он мог в конце концов умереть на самом деле — изжариться.
Повторяем: ни одно животное не имеет и не может иметь понятия о смерти, не предчувствует ее. И уж, конечно, ни одно животное не может оказаться самоубийцей.