Когда меня кто-то навещал, мы садились с моим другом на стулья, посреди открытого неба и луны, и слушали вместе этот зов. Словно это луна говорила с нами. И правда, это говорила моя звёздочка, моя подруга жизни, моя сердечная подруга… она пришла ко мне!
Слёзы побежали по моим щекам. Я не мог сказать ей ничего. НИЧЕГО! Как? Она пришла ко мне, после стольких дней расставания, и после всех обид и прощаний? Моя подруга! Моя любовь! Она пришла ко мне. Эта птичка, этот милый птенчик…
Рука коснулась моего плеча. Мой друг, молча, пытался утешить меня, но не найдётся ничего, чтобы уняло мою боль! Я не могу приголубить её, не могу поцеловать, не могу просто посмотреть в эти бездонные светлые глаза! Как?..
Я плакал как дитя, навзрыд. Но потом я успокоился. Это случилось как-то само собой, чему я даже был немного рад. Я слушал и улыбался. Она говорила со мной, она знает, что я слышу! Она знает, что её любовные слова проникают ко мне, что я понимаю, но не могу ответить ей!
- Ты можешь оставить меня ненадолго, иди к ней, ступай, - сказал мне мой друг.
- Но как? – я был в ярости: как я мог вернуться туда, в страдальческий мир?
- Ты можешь, но хочешь ли?
- Хочу. Сейчас! К ней! Помоги мне.
- Туда и обратно, слышишь? – друг мне словно приказал. Я согласился.
Всё произошло быстро, и тут я вспомнил гениальный роман Лондона, его «Смирительную рубашку». Значит, Лондон не врал! Душа может скитаться по миру!.. Я находился позади своей милой девушки, за её спиной, и видел себя. Себя, лежащего на сухой постели, под капельницей, своё бледное лицо, по сравнению с её розовым оттенком щек. Её чёрные локоны спадали ей до лопаток, и она плакала. Как и я… Я прикоснулся к ней, но я был не материален. Я знал это. Я не мог её утешить. Я просто гладил её волосы, и поцеловал её в щеку. Она ничего не почувствовала.
Она наклонилась, и губы наши соприкоснулись: её, горячие, словно угли от костра, и мои, ледяные, словно лёд Антарктики. И, о чудо! Моя рука шевельнулась! Мои пальцы дёргнулись. Она быстро отпрянула от тела, и позвала врачей. Они сказали, что ей либо показалось, либо в этом не было ничего особенного, так как моё состояние прежнее. Но она видела это: она видела эту силу поцелуя. В шоке она ушла, а я вернулся в свой мир. Я не стану описывать как я выходил из этого мира, как возвращался в свой, и наоборот, и почему мой друг не мог сделать того же, но скажу, что это было чем-то и странным, и обычным одновременно. Он слышал всё, что говорила она, и он чувствовал всё, что чувствовал я. Этот мой друг был словно частью меня.
Теперь моя подруга пыталась навещать меня чаще. Не каждый день, график её был забит, но она находила время для того, чтобы опустить свои локоны на моё лицо и поцеловать меня. Ей, как и мне, это приносило удовольствие. Она пела мне тихие песни, и время от времени мои пальцы шевелились. Она видела это, трогала их, чувствовала тепло в них, и как это тепло тотчас уходит, но никому не говорила. Никто ей не верил, да и зачем кому-то знать секрет двоих? Только любовь могла бы воскресить мою душу, моё обнажённое сердце. Чтобы моё сердце, открытое для всех, не простыло, она обвязала мне шею голубым платком, который вышила сама. Когда-то давно, перед нашим расставанием, она говорила, но всё произошло так быстро!..
Я приглаживал ей волосы, и тихонько звал её. Однажды, я назвал её имя с такой скорбью, находясь за её спиной, что она тотчас в испуге повернулась, и смотрела мне прямо в глаза. Это был восторг, смешанный с испугом. Как? Она видит меня? Нет. Её глаза забегали по палате, и она испуганная снова прильнула ко мне. А я понял, что каким-то образом она слышит меня. Моя милая подруга!..
Временами хандра заедала нас с другом, и мы блуждали по созданным мною лугам, полям, и озёрам. В особенности ему нравилось место, которое я создал по памяти. Это было озеро Комо, и его окрестности. Восторг, который испытывал он и я, блуждая по местным лугам не передать словами и не перенести на бумагу. Мы плавали на лодочке, медленно играя вёслами, и убегали от бурь на ней же, на нашей прекрасной «Морелле». Мы вкушали плоды виноградной лозы (откуда она тут выросла и как – я не знаю, ибо это вряд ли плод моей фантазии!), собирали красивые камни, и всё складывали на «Мореллу». Так путешествовали мы с берега на берег, и с высокого холма наблюдали, как на озере начинается шквал и буря разгоняет волны.