В эти мартовские дни на бревенчатых мостовых блестели грязные лужи, весело чирикали, скакали проворные воробьи, пастух, щелкая кнутом, выгонял стадо на пастбище.
Несколько смердов, засунув топоры за веревочные пояски, шли к лесу.
В детинце великий князь сошел с коня, передал повод гридину. Помолился на Успенский собор и, миновав митрополичьи палаты, вступил на княжеский двор. Хотя день лишь начался, город уже зажил повседневной жизнью. У поварни свежевали тушу быка, мясники разделывали ее споро. Неподалеку мужики рубили дрова. Завидев князя, поклонились.
Навстречу Дмитрию уже торопился владимирский дворецкий Анкудин. Князь поднялся по ступеням, вошел в просторные светлые сени дворца. Анкудин принял княжий плащ.
- Ну, сказывай, Анкудин, как жилось без меня?
- На прошлой неделе князь Городецкий приезжал, в Орду отправился, - ответил дворецкий.
Дмитрий от неожиданности остановился, поднял брови:
- Не говорил, зачем поехал? Анкудин пожал плечами:
- Молчал. С ним бояре и несколько гридней. Без поезда подался, груз на вьючных конях.
Насупился князь, буркнул:
- Видать, с жалобой, стола искать.
Прошел в хоромы, окинул палату взглядом - те же сундуки кованые у стен, ларцы, лавки и столы. Все как было, когда в Новгород выезжал. Перед божницей лампада тлеет. Дмитрий перекрестился, вздохнул. Подумал: «Коли с жалобой, Бог ему судья». Встал спиной к отделанной изразцами печи. Тепло побежало по всему телу.
Спросил:
- Велик ли груз у Андрея?
- Все на конях вьючных. Повернулся к дворецкому:
- Вели воеводу позвать.
Вскоре пришел Ростислав. Князь сказал:
- Андрей в Сарай отъехал. - Чуть погодя, добавил: - Подобна грому небесному весть эта.
- Ан, задумал недоброе городецкий князь. Может, княже, на обратном пути укараулим?
- К чему? Коли у него дела злобные, так пусть они на его совести останутся. Однако ты, воевода, помнить должен: ну как он с татарами воротится и Русь зорить начнет? В таком разе ему отпор надобно дать.
Ростислав слушал, хмурясь, а дворецкий переминался с ноги на ногу.
- Что еще скажешь, Анкудин?
- От гридней слышал, городецкий князь накануне у московского князя Даниила побывал.
Дмитрий промолчал, долго прохаживался по палате. Ростислав продолжал стоять скрестив руки.
- Нечиста совесть у князя Андрея, - сказал Анкудин, - ох как нечиста.
Великий князь остановился, поглядел на дворецкого:
- Так-то оно так, Анкудин, да не волен я в поступках князей удельных.
Дворецкий удалился. Дмитрий отстегнул саблю, с помощью отрока скинул кольчужную рубаху.
- У городецкого князя есть такие бояре, какие за его спиной стоят, - в том уверен. Одно горько: ужели и Даниил с ним? - как бы сам с собой рассуждал великий князь.
Присел к столу, обхватил голову. Воевода и отрок покинули палату. Дмитрий заговорил вслух:
- Кто они, что руку Андрея держат? Борис Ростовский, Федор Ярославский?
Всех князей перечислил. Нет, будто бы на него, Дмитрия, зла не держат. Да и в чем Андрей Дмитрия обвинит? Разве, в том, что земель не прирезал. Но за это хан великого князя не накажет. Разве что о Копорье и Ладоге Андрей наплетет?
Неожиданно - даже пот прошиб - вспомнил мурзу Умара: неужели он сторону городецкого князя возьмет? Потеребил бороду, сам себя успокоил. Нет, Умар подарки получил, не должен руку Андрея держать.
Злобен городецкий князь, упаси бог. Даниила бы не подбил… А то, что он, Дмитрий, землями с братьями не делится, так откуда их взять? Аль запамятовал, как съезд князей в Любече определил: всяк владей вотчиной своей…
В палате сгустились сумерки. Снова вошел дворецкий, внес поставец со свечами, напомнил:
- Князь Дмитрий, ужин ждет.
Дмитрий поднялся, направился в трапезную. Здесь его уже дожидался Ростислав. Они ели молча. Но вот воевода промолвил:
- Как бы Андрей не воротился с татарами. Дмитрий вздрогнул. Выкрикнул зло:
- Не хочу верить, что брат татар наведет! Козни против меня замысливает - это одно, но на разор пойти, Русь грабить? Не Каин же Андрей! В очи бы его поглядеть, прочитать, какие мысли в голове князя Городецкого! Слышишь, Ростислав, не верю, что на измену Андрей горазд!
- Да какие мысли, когда злобствует он. А где злоба, там и предательство, - заметил воевода.
- Забыл завет отца нашего, Невского: не води недругов на землю родную.
Дмитрий закрыл глаза, потер виски. Не верилось, что брат измену замышляет. Ростислав еду отодвинул, ждал, что князь скажет. А у того лицо исказилось в гневе. Встал резко, отодвинул ногой стул: