Общественность многого не знает. Мы заставляем их верить, что чем больше аппаратуры, операций, медикаментов, тем лучше. Мы объясняем излишние процедуры защитной тактикой медицины. Кто должен устанавливать стандарты помощи? Адвокаты, администраторы или мы сами? Мало кого это волнует.
Глава 6. Кузен
Думать, что суждение хирурга свободно от насущных финансовых потребностей, значит требовать от человеческой природы немыслимого совершенства.
— Марк, ты опоздал, — Башир казался удивленным. — Ты прочитал сообщение на пейджере?
В его кабинете чувствовалось напряженное ожидание. Башир Бахус сидел за столом, потягивая свою обычную диетическую колу, напротив уселся Чаудри. Вайнстоун стоял у окна, уставившись взглядом в статую Свободы на фоне облачного октябрьского неба. Начинало моросить, и влажный воздух наполнился туманом, скрывавшим все великолепие индейского лета.
— Неужели? — насмешливо ответил я, глядя на Бахуса. — А ты всегда сразу хватаешься за пейджер, особенно если застрял в сестринской со спущенными штанами?
— Завидуешь? — рассмеялся Башир.
Вайнстоун даже не улыбнулся, он выглядел обеспокоенным. Я ощутил специфический сладковатый запах, обычно исходящий от него после долгой операции или напряженного совещания. Я старался дышать неглубоко. В комнате было жарко, и неприятный запах казался еще более острым, чем обычно.
— Садись, Марк, — серьезно начал он. — Нам нужно поговорить.
Башир протянул мне колу. Я приготовился слушать, поскорей бы с этим покончить.
— Марк, — обратился ко мне Вайнстоун достаточно мягко, несмотря на свой мрачный вид.
«Хороший знак, вероятно, меня ждет лишь длинная нотация, морально я готовился к долгому разговору».
— Позволь мне заметить, что твое поведение на вчерашней М&М конференции было возмутительным. На днях я пытался объяснить тебе, что мы вступаем в новую эру. Манцур на нашей стороне, я сделал его вице-председателем, он ценен для нас и может управлять Сорки. Ховард и Фарбштейн хотят только одного, чтобы мы погубили друг друга. Когда мы нейтрализуем Манцура, Сорки и Медицинское правление, они смогут контролировать всех нас, это их цель, а ты помогаешь им.
— Да, вы говорили мне об этом раньше. Чего вы от меня хотите? Я не буду лизать им задницы! Вы поставили меня на должность хирурга-преподавателя для обучения резидентов, теперь вы хотите, чтобы я на все закрыл глаза, заткнулся и не замечал, как они убивают пациентов.
Вайнстоун остановил меня:
— Не говори так громко! — он указал на закрытую дверь, пропустив мимо ушей мою грубость.
— Разумеется, ты продолжишь обучение резидентов. Но, учитывая мнение Манцура и Сорки, мне сейчас нужно, чтобы ты успокоился. Держи рот на замке, случаи Манцура не должны выноситься на обсуждение каждую неделю, это плохо влияет на его имидж.
— У Манцура слишком много осложнений и смертей, в моем списке более пятидесяти его случаев ожидают своей очереди, пока мы разбираем их, появятся новые.
— А зачем так спешить? Представляй их один раз в месяц.
— Мы не управимся до следующего столетия.
— Покажи мне список, он у тебя? — Вайнстоун взял список и быстро просмотрел его.
— Нет нужды представлять все его мелкие осложнения, — заявил он, подумав.
Краешком глаза я видел, как Бахус и Чаудри переглянулись. Хороший совет проигнорировать «мелкие осложнения». Если уж «мелкое осложнение» выносилось на М&М конференцию, значит, оно этого заслуживало. Вряд ли мне удастся что-либо отсеять из списка Манцура.
— Марк, — продолжал Вайнстоун, не обращая внимания на мое молчание, — я же не указываю тебе конкретно, какой случай представлять, а какой нет. Но дай ему передышку, он нам нужен!
Я решил перевести разговор и напомнить ему о подвигах Сорки.
— Доктор Вайнстоун, вы уже слышали о последнем осложнении у доктора Сорки? Он украл у меня больного во время операции.
Кажется, он смутно представлял, чем все закончилось.
— Сорки не учел вероятности кровотечения из двенадцатиперстной кишки и без ее обследования выполнил почти полную резекцию желудка за две отдельные операции. В результате пациент умер.