— Что вы сказали?
— Мы не можем принять новичка только потому, что его брат доктор Сорки. Парень для начала должен хотя бы выучить английский язык.
Раск поддержал меня:
— Доктор Манцур, я согласен с Марком. Брат доктора Сорки должен знать разговорный английский. Будет правильно взять его пока на подготовительный курс. Если он проявит себя, а я не сомневаюсь в этом, на следующий год место в резидентуре ему гарантировано.
Манцур бросил взгляд на Бахуса, уверенный в его полной поддержке. Бахус поерзал в кресле.
— Они правы, приняв родственника Сорки, мы серьезно подорвем нашу репутацию. Мы отбираем трех лучших кандидатов из нескольких сотен подавших заявления. Мы не можем так просто взять и принять кого-то, не соблюдая стандартной процедуры. Давайте возьмем его на подготовительный курс.
Манцур был раздосадован, вот какие доводы приводят! Вайнстоун ищет компромисса, а Зохар уже настроил этих двоих. Он посочувствовал Вайнстоуну, с Зохаром не сладить: непутевый сын перестал слушаться. Следует преподнести урок непослушному отпрыску. Идея Сусмана вовсе не так плоха, если подумать…
— Сорки вряд ли понравится ваше решение. Даже я не смогу остановить его, если он взбесится. Просчитайте для себя, что вы получите и потеряете в итоге. Мы переглянулись и молча уставились на Манцура. Ответ был достаточно выразителен — никоим образом! Манцур удалился.
— Идиоты, глупые упрямцы. Они отказывают Сорки, непростительная ошибка.
— Я предупреждал тебя, Джозеф.
Вайнстоун в раздумьях стоял у окна, любуясь видом Манхэттена. Тяжелые облака в вышине предвещали снегопад.
— В любом случае, нам не стоит волноваться по мелочам. Ты вице-председатель, мы с тобой руководим этим отделением, мы ведем их за собой. Нам нужно видеть перспективу. Пусть молодые по упираются из-за пустяков. — Он пожал плечами. — Кстати, Джозеф, у меня на завтра во второй половине дня запланирована операция, Беверли напутала, а мне надо выступать с докладом в госпитале имени Джефферсона в шесть вечера. Надо как-то выкручиваться из этой ситуации, ты согласишься помочь?
Манцур был непроницаем.
— Мне надо посмотреть график, может быть, удастся втиснуть твою операцию. Я дам тебе знать, Ларри.
— Спасибо. — Вайнстоун сжал локоть Манцура в своей обычной манере. — Я был уверен, ты поможешь.
— Что за пациент?
— Мужчина сорока пяти лет, рак яичка. Надо удалять лимфоузлы, а у него уже была операция на животе, доктор Вилкинсон опасается проблем с кишечником.
— Вилкинсон, новый уролог из Чикаго?
— Да. Я еще не успел его представить тебе, он пришел на прошлой неделе. Вежливый молодой человек, тебе он понравится.
— Хорошо, Ларри. Не знаю, как утихомирить Сорки, он неуправляем.
— Что ж, Зохару и прочим будет полезно почувствовать последствия своего упрямства.
В ответ Манцур поднял руки вверх, будто сдаваясь.
— Молодежь идет напролом, пусть учатся на собственных ошибках.
Он был доволен, его глаза улыбались, когда он пожимал на прощание руку Вайнстоуна.
Я работал над статьей, когда Вайнстоун вошел ко мне в кабинет. Он встал за спиной, массируя мои плечи, и пристально разглядывая бумаги на столе. От его взгляда не укрылся ни один клочок бумаги: письма, отвергнутые редакциями статьи, принятые публикации и все остальное. Пора бы начать разговор.
— Как дела, Марк. Есть новости?
— В общем-то, нет. Выдалась тяжелая ночка, меня вызвали в полночь, больной с перитонитом. В два часа мы только положили его на стол, закончили в три. Обычная перфоративная язва, пришлось ушивать. А в четыре утра, представьте себе, попал в пробку на Стэйтен-Айленде — снегом занесло дорогу. Мое счастье, что Хейди дала мне свой внедорожник.
Вайнстоун не проявлял интереса к моему рассказу.
— Какие новости со стороны Сорки?
— Откуда я могу знать? Я думал, у вас налажены информационные каналы через вице-председателя.
Мои намеки на него не действовали.
— Пожалуй, мы были правы. Нельзя компрометировать программу резидентуры. Сорки, понятно, будет зол, но ничего, переживет, Манцур присмотрит за ним.
«Вот оно что, оказывается, это „мы“ были правы. Да, умению Вайнстоуна переходить из состояния героизма к покорному подчинению можно только удивляться».
В этот момент в дверях появилась Барбара. Она была резидентом четвертого года обучения, выпускницей Пенсильванского университета и к тому же дочерью хирурга. Барбара оказалась идеальным резидентом — трудолюбивая, ответственная, с хорошим багажом знаний. Она прекрасно выглядела сейчас — высокая блондинка в светло-зеленом операционном костюме, с выбившейся из-под шапочки прядью волос. Вылитая героиня телевизионного сериала «Скорая помощь».