На этом фоне и начинается его переписка с Блоком. Сохранившиеся сорок четыре письма Клюева (письма Блока утрачены безвозвратно) – важнейшие документы, необходимые для верной оценки взглядов Клюева в период 1907-1911 годов и его формирующейся в то время творческой манеры.
Первая встреча Клюева и Блока произошла, собственно, еще за несколько месяцев до того, как поэт-олончанин обратился к Блоку с письмом. Они впервые встретились... на страницах журнала «Трудовой путь», где в №5 за 1907 год рядом со стихотворением Клюева «Холодное как смерть...» помещено было стихотворение Блока «В час глухой разлуки с морем...».
Именно блоковские стихи, в которых Клюев сразу же уловил родственное ему настроение, побудили его искать знакомства с известным петербургским поэтом. Еще весной 1907 года Клюев стремился вступить в переписку с Блоком и, видимо, спрашивал у Семенова петербургский адрес поэта. «Ради Христа, будьте терпеливы, выслушивая меня, – пишет ему Клюев 15 июня 1907 года. – Например, хотя бы насчет спроса про А. Блока – это не потому, что Вас одного мне мало, а потому, что я прочитал в газетах, что Вы «сидите». Ну, и спросил про Блока, не желая бросать стихи». Ясно, что поэт-крестьянин, мечтавший печататься в столичных журналах, остро нуждался тогда в покровителях и хотел видеть в этой роли прежде всего Блока – поэта, чьи стихи были ему особенно созвучны.
В начале октября 1907 года Клюев из Желвачева посылает Блоку письмо, толчком к которому послужила, если верить Клюеву, книга «Нечаянная Радость» – второй стихотворный сборник Блока, изданный в декабре 1906 года:
«Александр Александрович!
Я, крестьянин Николай Клюев, обращаюсь к Вам с просьбой – прочесть мои стихотворения и, если они годны для печати, то потрудиться поместить их в какой-нибудь журнал. Будьте добры – не откажите. Деревня наша глухая, от города далеко, да в нем у меня и нет знакомых, близко стоящих к литературе. Если Вы пожелаете мне отписать, то пишите до 23 октября. Я в этом году призываюсь в солдаты (21 год), и 23 октября последний срок. Конечно, и родные, если меня угонят в солдаты, могут переслать мне Ваше письмо, но хотелось бы получить раньше.
Мы, я и мои товарищи, читаем Ваши стихи, они-то и натолкнули меня обратиться к Вам. Один товарищ был в Питере по лесной части и привез сборник Ваших стихов; нам они очень нравятся. Прямо-таки удивление. Читая, чувствуешь, как душа становится вольной, как океан, как волны, как звезды, как пенный след крылатых кораблей. И жаждется чуда, прекрасного, как свобода, и грозного, как Страшный Суд... И чудится, что еще миг и сухим песком падет тяготенье веков, счастье не будет загадкой и власть почитанием. Бойцы перевяжут раны и, могучие и прекрасные, в ликующей радости воскликнут: «Отныне нет смерти на земле, нужда не постучится в дверь и сомнение в разум. Кончено тленное пресмыкание, и грядет Жизнь, жизнь бессмертным и свободным, – как океан, как волны, как звезды, как пенный след крылатых кораблей!»
Бога ради, простите написанное. Я человек малоученый – так понимаю Вас, – и рад, и счастлив возможности передать Вам свое чувствование. Много бы у Вас хотелось спросить – очень тяжело не говорить – прошу Вас, отпишите по возможности скорее, доставьте и мне «Нечаянную радость».
Адрес: Олонецкая губ<ерния>, Вытегорский уезд, станция Мариинская, деревня Желвачева – Клюеву.
Остаюсь – Николай Клюев.
Не можете ли мне сообщить адреса – поэта Леонида Дмитриевича Семенова?»
Чем была близка Клюеву блоковская «Нечаянная Радость»? Прежде всего – своим вольнолюбивым пафосом. Весь сборник пронизан острым ощущением современной жизни; во многих его стихотворениях сквозит – в неясном «блоковском» тумане – ожидание близких перемен, радостное предчувствие обновления жизни, грядущего «чуда». Образ Прекрасной Дамы, объединяющий ранние стихотворения Блока, переосмысляется им в годы первой русской революции как образ «грядущего мира» (слова из предисловия Блока к сборнику «Нечаянная Радость»). Это ясно выражено, например, в последних строках завершающего книгу раздела «Ночная фиалка»:
И в зеленой ласкающей мгле
Слышу волн круговое движенье
И больших кораблей приближенье,
Будто вести о новой земле.
Так заветная прялка прядет