Сергей изменился — романтик исчез, появился практик.
— Для того и приехал! Увидите, когда речь идёт о деньгах и еде, я предельно трудолюбив!
— Прекрасно! Но это — задача глобальная. Сначала отремонтируйте ЦОД системы видеонаблюдения. Без «Всевидения» мы, как без глаз!
— Посмотрим, что можно сделать.
— А ещё, у нас неплохие девчонки. Слетелись со всей Галактики на мясцо. Извращенцы предпочитают зверьё, но нам с вами не следует так опускаться.
Сергей вышел. А я ещё долго сидел, пил тягучий коньяк, размышляя о том, как же так получилось, что Вселенная бесконечна, а человечество сдохнет в единственной освоенной им Галактике.
Всё ведь шло хорошо!
Или нет?
Ни красный рассвет, ни коньяк не давали ответа. На душе становилось всё гаже…
Как вышло, что единственная война сожрала ресурсы целой Галактики?
Я хотел бы об этом поговорить, только с кем? С дебилами-заместителями или самоуверенным и нетерпеливым Сергеем, верящим в то, что человек контролирует свою жизнь, а человечество — собственное развитие? Сергеем, полагающим, что всё ещё впереди?
Я снова отправился на балкон.
Внизу собиралась зверьё, кровавым рассветным огнём полыхали кварталы, а далеко-далеко — там, где травы и океан, на зданиях Станции Гипермаяка гасли красные заградительные огни. Сейчас я их не видел, но помнил эту картину. Знал, что они там есть.
И вдруг всё сложилось. Чужой нестерпимо-яркий рассвет, багровая влага в бокале, Маяк и зверьё.
Всё неслучайно! Как же я раньше не понял! Наверное, нужно было прожить семьдесят тысячелетий, а может — побольше налегать на коньяк.
Нет! Нужно было встретить умного человека. Впрочем, недостаточно умного, чтобы понять…
В голове звучали его слова: «На поверку, катастрофа оказалась лишь революцией… Жизнь всегда приспособится. Материя не исчезла, отходы вполне могут быть ресурсом».
Революцией! Ну конечно! То, что для одного вида — отходы, для другого — ценный ресурс. Жизнь приспособится, всё ещё впереди.
Но, не у нас. Не у людей.
Неспроста вспыхнула эта война, появилось зверьё и сломался Маяк.
Всё началось с водорода и гелия. Возникли галактики и планеты, зародилась жизнь. Сначала простая, потом всё сложней и сложней. И вот уже мир глядит на себя сквозь глаза миллиардов существ, слушает и ощупывает себя самого. Анализирует мозгом тысяч философов: «Где я, и кто я такой?»
Кто-то считает жизнь чем-то особенным, но она подчиняется тем же законам, что Галактики и туманности, горы и облака. Атомы наших тел не отличаются от атомов звёзд. Мы — лишь деталь в механизме Вселенной. А у каждой детали — своя функция и свой чётко отмеренный век.
Усложнение, развитие и самопознание — вот для чего мир создал себя самого. Если ты перестал соответствовать этой цели, то придётся уйти.
Я выпил тягучую жидкость. Бокал, кувыркаясь, отправился вниз.
Да, этот яркий кровавый рассвет — не для нас.
Для нас — золотистый и мягкий закат.
Цель наших жизней была только в том, чтобы создать сеть Маяков — сверхразум Вселенной, и одновременно — нуль-связь и нуль-транспорт. А после дать этому разуму ноги и руки — зверьё.
Теперь пришло время уйти.
По сути, мы пожираем наших наследников, наших детей. Но у Вселенной и Маяка собственная, непохожая на человеческую, мораль.
И своё сострадание.
Мы бессмертны, поэтому просто стагнируем, пока зверьё варится в эволюционном котле — воюет, решает задачи, мутирует. Меняются формы и мозг, неудачные особи гибнут, а доминанты оставляют потомство.
Пока что, они не готовы. Но когда-нибудь — завтра или через тысячи лет, появится нужный Сверхзверь.
Тогда Маяк подаст знак и приведёт к себе.
Каким образом, нам не узнать. Наверняка, сложится цепь из «случайностей». А после, Станция вдруг заработает, открыв перед этим Сверхзверем Галактику.
День, когда встретятся Зверь и Маяк, станет началом конца.
Я усмехнулся — немного злорадно, смекнув, что со временем придётся уйти даже им — Маяку и зверью, уступив место новому. Чему-то, что лежит за пределами понимания.
Время — вот настоящий хозяин Вселенной. Мы только гости.
Нацепив антиграв, я шагнул в пустоту.
Включил я его не сразу. Падал, слушая шорохи ветра в ушах… Вспоминалась история многоликого Эарна — вечного, не способного погибнуть Фиеста. Вечного не по собственной воле — просто не повезло.
Бессмертие, вот настоящий ад. И кажется, я уже там.
Так может быть, лучше на Небеса?
Я понял, что вскоре забуду надеть антиграв, и, как назло, сбойнёт Ретранслятор.
Серёжа мне в этом поможет.
Проплывающие внизу кварталы напоминали огненный океан.
Солнце уже оторвалось от горизонта и лезло ввысь. Скоро утихнет пожар, утренний багрянец обратится в золото дня. Яркое солнце покажет правду — серый и жуткий Город. Но пока, он был красив.
От коньяка горизонт качался, а я пытался его удержать. Потому и не сразу заметил, что в Городе что-то не так. А когда обратил внимание, зверьё уже было на крышах.
Что происходит? Уже тридцать часов, начинается месса! Все горожане должны стоять в Храме, повизгивая от счастья!
Неужто? Не успел я подумать о революции, как она началась?
Я приблизил изображение.
Похоже на то! Зверьё танцевало на крышах. Ягуары обнимались с Рысями — злейшими их врагами, Черви с Птицами, Обезьяны с Жуками.
Я сделал вираж, и полетел к ближайшей районной башне.
Улицы были полны, крыши всех не вместили. Но и на улицах всё было так же: объятия злейших врагов, безудержное веселье и танцы. Пустой была только площадь у районного Храма.
Я переключился на тепловизор.
Храм был пуст, только у выхода ползло единственное пятно.
Я снизил скорость, забултыхался, и шмякнулся возле Храма, подвернув ногу. На ступенях возник Эарн.
— Ну, и где все?
Головы завертелись, замельтешили рога.
— Вам видней, что тут происходит. Вы же Верховный Властитель!
— Да, я Верховный Властитель. Но контролировать горожан должен именно ты! И помни, я не Дейнерис! Будешь дерзить — одно из твоих тел окажется в башне, а ты — захлебнёшься отчаянием. Годами станешь просить о пощаде, даже дыша через боль!
Головы опустились так низко, что рога царапнули мрамор.
— Служу, повелитель!
Я снова взлетел в небеса.
Солнце взбиралось всё выше. Собравшееся на крышах зверьё доставало из непрозрачных запретных сумок серебристую ткань.
Глава 20. "Праздник Ветра". Дин, Ягуар. Двадцатое июля
— Дин, погляди — вот ещё! — Юка уже не скрывала восторга. — Все улицы в этих рисунках! Люди стали другими! Это начало конца!
На стене красной краской был выведен треугольник на фоне двух вертикальных линий — символической Башни Властителей. Закрывающий, ломающий их собой.
Серебряные Осколки Ветра парили над крышами.
Я отвоевал у Властителей всего один день, но какой!
День Ритуала, день боли, обмана и смерти, стал праздником Ветра — днём жизни и правды, свободы и силы.
Да, один день. Пока лишь один. Но это ведь только начало! Большой ураган начинается с маленького дуновения.
Ветер гуляет, где хочет, его никому не поймать и не засунуть в клетку. Вы встречали ручной и покладистый ветер?
Ему бесполезно рассказывать о Небесах — он знает, что вечен в своих ипостасях. Он и буря, и смерч, и ночной океанский бриз.
Ему бесполезно врать — он не станет слушать. Сбежит, хлопнув дверью, гулять по степи.
Бесполезно пытаться его подчинить — вырвется из парусов, переломает мачты, выдернет лопасти ветряков. Бесполезно с ним драться — разве ударишь ветер?
Ветер — сила, и ветер — свобода.