Он поднялся, вышел из круга света, повозился у шкафа и вернулся с квадратным графином и двумя стаканами.
— Доктор посоветовал, — сказал, будто извиняясь. — Полезно для сосудов.
Он налил в стаканы — ей на донышко, себе побольше. На брудершафт.
— Алекс.
— Елена.
Посидели ещё, молча, чувствуя, как тепло от янтарной жидкости растекается по телу. Он налил снова, на этот раз одинаково обоим. Елена смотрела на камин, его искусственные огоньки плясали, изгибались оранжевыми языками, расплывались в глазах. Когда Алекс взял её за плечо и повернул к себе, она не сопротивлялась. Как теперь откажешь, если тебя спасли, как бродячую собаку из-под колёс машины? И так хорошо, тепло, будто наконец вернулся домой.
Ковёр возле камина оказался мягким и пушистым, как банный халат. Только пахло от него пылью и немного пролитым виски.
Утром она проснулась в постели — его постели. Широкое ложе, над которым свисали бахромчатые складки балдахина. Сколько женщин ночевало здесь, она старалась не думать. Какая разница. Лучше здесь, чем в камере. Чем в комнате с металлическими стульями и шкафами, где лампа слепит глаза, и никто тебе не верит.
Через две недели он принёс ей в комнату планшет с подготовленными документами. Она прокрутила все листы, безукоризненно оформленные, где оставалось только поставить электронную подпись. Подняла на него глаза. Он нервно улыбнулся, показав белые зубы. В этот момент он был похож на того человека-пингвина, каким она увидела его в первый раз.
— Зачем это? Мы и так...
Алекс покашлял, подёргал пальцем за воротом белой рубашки.
— Так будет лучше. Возникли кое-какие сложности... Ты живёшь в моём доме без регистрации, и с тебя ещё не сняли... то есть формально ты ещё под следствием. Нет, всё в порядке, но лучше будет, если отношения будут оформлены официально.
Он покраснел ещё сильнее — она знала, что он легко краснеет, а лоб его при этом покрывается бисеринками пота — и показал на планшет:
— Подпиши, и ты получишь права моей жены. Я смогу официально представлять твои интересы. Если у властей возникнут какие-то вопросы к тебе, им придётся иметь дело со мной. А это не совсем то же самое, что одинокая студентка. Понимаешь? Понимаешь, киса?
Теперь он звал её кисой.
Она подумала. Планшет вспотел в её ладонях. Вот так скоро, так просто, поставить подпись, и всё будет по-другому. На мгновение ей стало страшно. Алекс стоял и смотрел на неё. Елена снова взглянула на него — он улыбнулся. Странной, растерянной улыбкой, будто от её подписи зависело его будущее. Как глупо. Но ведь он каждую ночь... ну, не каждую, но каждый раз, когда забирался к ней под одеяло, или укладывал на ковёр, как в первый день, твердил о любви. Как ему хорошо и спокойно с ней. Только с ней, не то, что со всеми другими. Все эти девки с силиконовыми задницами. "Кому нужно коровье вымя?" — спрашивал он её и тут же отвечал: "Никому".
Она поставила подпись. Отдала ему планшет. В конце концов, он не хуже других.
Глава 6
Настоящее время. Игра
Посыпался раскрошенный бетон. Металлические ладони экзоскелета просунулись в дыру, пошарили вокруг, нашли прочную поверхность. Игрок Номер Два оттолкнулся от спины согнувшегося на полу коллектора Номера Третьего, и подпрыгнул. Искусственные мышцы рук сократились, и вытянули тело экзосткелета вместе с закреплённым внутри человеком наверх.
Команда машине — вниз и в сторону — спасла его. Экзоскелет дёрнулся, перевернулся на бок, и скрылся за стволом поваленного дерева. На том месте, где он только что был, взметнулись пылевые фонтаны — кто-то стрелял короткими очередями. Неприятная штука, этот крупнокалиберный пулемёт.
"Сволочь. — подумал Игрок Номер Два. — Чёртовы лаги". Команда — мысленная команда — всегда проходила с задержкой. Проклятая железяка реагировала с крохотным, но раздражающим запозданием. Всегда. Но сегодня особенно.
Он проследил траекторию выстрела. Автоматическое оружие с почти неизрасходованным боезапасом — отличная вещь для штурмовика, но сейчас стрелок засел слишком далеко. Его почти не видно за фабричным смогом, да ещё на фоне тусклой черепицы крыши. Зато прямо напротив выхода из коллектора, куда сунулись более неудачливые Игроки, под прикрытием аккуратно сложенных мешков с песком торчали головы гранатомётчиков. Двое.
Игрок Номер Два снова выругался, на этот раз сильнее. Тепловое видение отказывалось работать в неблагоприятных условиях. Над нагретой крышей дрожал раскалённый воздух, и контуры вражеского стрелка то появлялись, то пропадали. Цифры координат прыгали, как сумасшедшие. Чёрт бы побрал эту реалистичность.