Техники бы у меня хватило, но где найти эти руки?…
М-да. Но вернёмся к несуровой действительности.
Н-ну денёк! Прошёл-то только первый тайм сегодняшней игры, а сколько голевых моментов!
Поговорить бы.
Сейчас бы колючего Рушницкого.
Поняла бы меня Маша? Если б выслушала?
«… А те далече, как Саади некогда сказал». Далече? Их нет. Навсегда.
Поговорить бы.
Отдел был пуст.
— Эльвира Николаевна!
Из-за кульмана отзыва не было.
Поговорить бы…
Я набрал номер отдела кадров.
— Иван Гаврилыч — Мезенин. Сегодня Главный… В общем, повелел… Чтоб, в общем… добавить в списки. Меня.
— Подождите. Те… те… те… Будете тридцатым. После Прохорова.
Открылась дверь, и в отдел уж очень по-деловому и потому несколько бесцеремонно вошёл Коля. С ним трое.
— Товарищ Мезенин. У нас в СКБ — комиссия из райкома. (Комиссии.) Отдел трудный. Так сказать, зеркало «системки», выпестованной нашим руководством. Здесь, товарищи, придётся поработать как следует. Побеседуйте с людьми. Как насчёт проектной «липы», стиля…
Он говорил ещё что-то, но я был суеверно прикован взглядом к чужой руке на фетровой шляпе. Это та, та рука, шершавая, с крепкой хваткой, смуглая от машинного масла, с чёрными порами и трещинами на коже…
— Тогда не будем торопиться. Сейчас в другой отдел, полегче. А сюда завтра. Как, товарищи?
… Я понимал, что они вышли, что я опять один в отделе… Комиссия? А всесильный Голиаф?… Что со мной?… Я сижу. Да, я сижу и кончиками пальцев касаюсь лба, висков… Чёрт возьми, пот.
С влажного пальца соскальзывает диск телефона, и я с трудом набираю номер своего однокашника — теперь он какая-то крупная шишка в «Интуристе».
— Сёма? Это я… Григорий… Гришка. Сёма, у тебя связи. Нужна подписка на «Яхты и парусный спорт»… Немедленно!.. Так надо…
