-А что случилось потом?-спросил Оливию корреспондент-Что разрушило ваше счастье?
-Потом,-ответила Оливия-Мэри начала показывать свое истинное Я.
Корреспондент навострил уши.
-Мэри по-прежнему делилась со мной всем.-продолжила я свой рассказ-И это все начало меня пугать. Она говорила о своих предпочтениях. Я уже знала о том, что она питала нездоровый интерес к белокурым девушкам, она видела в них кукол, с которыми можно играть и ломать, меняя их до бесконечности. При этом она не хотела от них секса, она вообще была противником этого занятия. Я не знаю, как это описать, ее влечение, безусловно, имело сексуальный характер, но какой-то недоразвитый, как у ребенка. Она не хотела с ними спать, она хотела с ними играть и пытать, наслаждаться их страхом. Этот интерес плавно перетекал к следующему. Она была фанаткой снафф-видео. Видео, носящее реальный характер, на котором были запечатлены сцены убийств и насилия. Настоящие, не поддельные записи, снятые очевидно больными людьми. Так же меня удивлял ее круг общения, помимо нас, девушек, которые составляли всю нашу группу, в реале она общалась в основном с парнями, не смотря на то, что именно от них она когда-то пострадала. Холодная и высокомерная, она становилась кокетливой и приветливой, если желала что-то получить от противоположного пола, а получая это, она тут же становилась сама собой, бросала их, разбивала их сердца, и втаптывала в грязь, в то же время начиная поиск новых жертв, способных принести ей выгоду. Так она поступала не только с парнями, девушки тоже попадали под ее чары. Я стала замечать, что иногда она то же самое проделывает с нами, даже со мной! А ведь я считала себя довольно независимой особой, которую никто не сможет подмять под себя! Она открыто заявляла о своей любви к самым отрицательным персонажам в кинематографе. Настоящим злым гениям, не способным испытывать любовь и другие теплые чувства, этих персонажей по большей части окружал только негатив, который они при нужных случаях ловко скрывали, они жили страданиями других и везде учиняли лишь зло. Я понимала, почему она не боится показывать свою симпатию к таким чудовищам. У таких персонажей всегда существуют толпы фанаток, в большинстве своем даже не осознающих их истинную природу и видящих в этих злодеях только принцев на белых конях. Мэри была другой, ее привлекали в них именно те черты, которые делают человека опасным для общества, она разделяла их мнения и открыто поддерживала. Но этот тревожный факт терялся на общем фоне розовых слюней, никто не придавал ему значения. Порой она как будто забывала надевать свою маску или просто не хотела и унижала всех вокруг себя. Но ей это прощали, в том числе и я, считали ее натурой вспыльчивой, но отходчивой, успокаивали себя тем, что она такая как есть, крутая. Настроение Мэри порой вводило меня в ступор. Оно могло меняться с одного на другое с катастрофической скоростью. Да что там настроение, сама ее сущность. От бесчеловечной стервы она могла перейти в режим милого дружелюбного человека и наоборот. Ее как будто кто-то переключал. Она могла вспылить от любой мелочи и наговорить тебе таких гадостей, каких ты никогда не забудешь, могла прямо сказать тебе, что ты никто, а уже через час похвалить тебя за что нибудь. Как бы мило она не улыбалась на фотографиях, я всегда смотрела на ее глаза. Они везде были одинаковы, настоящие глаза убийцы. Они как будто жили отдельной жизнью и проедали тебя всю, когда ты смотришь на них, они как будто знали, о чем я думаю, знали вообще все, что творится в моей душе. Вскоре я начала ссориться с Мэри. Иногда потому, что я не всегда уделяла ей должного внимания, из-за чего она страшно злилась и сыпала проклятьями, иногда из-за собак, я не могла слышать, как она унижает их и ее рассказы о том, как она издевается над ними, иногда из-за расхождений во вкусах, а иногда просто потому, что мне так захотелось. Я не святая, так что признаю, что отчасти я заслужила этих скандалов, несколько раз я не сдерживала свои обещания и вела себя как свинья, но не все же время. Как то Мэри мне заявила, что ненавидит мой цвет волос, просто не переваривает, я стерпела это, потому что знала, как она помешана на цветах, в точности как фанатик. Она говорила, что ненавидит некоторые черты во мне, но продолжала со мной общаться. Время от времени у меня возникало неприятное чувство, будто меня приковали цепью, и я никак не могу освободиться. Порой мы не разговаривали несколько дней, а то и недель после ссоры, но, в конце концов вновь возобновляли общение. Не смотря на все, меня так и тянуло к ней.