Я встретил человека, которому было поручено отвезти мою коллекцию ископаемых с озера в Даллес, и в первый раз узнал, что они вовсе не отправлены. М-р Френч имел всего только склад и отправлял с пароходами Орегонской компании продовольственные грузы; мои ящики оказались сложены где-то в складе и забыты. Я очень обрадовался, узнав, что они в безопасности, целы и невредимы.
Выручив этот ценный материал из амбаров м-ра Френча, я вернулся на прииск. За все время я не видел ни одного индейца, но застал там собравшийся народ в состоянии сильнейшего волнения. Генерал Говард прислал приказ, чтобы все мужчины явились под команду полковника Бернгарда, каждый со своим снаряжением и вооружением; довольствие было обещано от правительства. Я попытался собрать отряд и искал мужчин, готовых принять предложение; но никто и не собирался итти. Наконец, мне отчаянно надоело пребывание в лагере: я стал вызывать охотника проехать со мной в долину Джон-дэй — посмотреть, как живут м-р Масколл и старик на почтовой станции. Сначала никто не хотел ехать, но затем м-р Леандр Дэвис, который много лет собирал ископаемых для профессора Марша, согласился поехать со мной. Мы нагрузили лошадь одеялами и съестными припасами и отправились.
Мы нашли обоих моих друзей в полном благополучии; никакого следа индейцев в пути мы не видали. Продолжая наше путешествие на восток, мы переправились через южный рукав р. Джон-дэй; тут все сомнения относительно передвижения индейцев рассеялись, ибо широкий след, глубоко пробитый в сухой земле шестью тысячами лошадей и тремя сотнями всадников-индейцев, направлявшихся к северу, вел вниз по склону и тянулся вдоль главного русла к дороге на Каньон-сити.
Через несколько дней, — насколько помню, двадцать девятого июня, — было полное солнечное затмение. Небо сделалось похоже на желтую медь, и получилось совершенно особое состояние атмосферы, какого я никогда не наблюдал.
Я в то время все еще был с Леандром Дэвисом; мы ехали к ранчо Перкинса, где горсточка мужчин сторожила по очереди, опасаясь индейцев. Когда мы подъезжали, все они стояли вокруг, не понимая, что это все означает. Собаки забились под сараи, куры сидели на насести. Воздух был неподвижен, и всюду стояла необычная тишина. Люди поздоровались с нами пониженными голосами.
Я соскочил с лошади и спросил Перкинса, есть ли у него куски разбитого стекла. Он сказал, что под окном, выходившим на запад, битого стекла сколько угодно; я пошел и набрал себе. Присутствующие ходили за мной толпой; их очень успокоило объяснение, которое я дал непонятному явлению. Мы зажгли свечку, закоптили стекла и через них наблюдали ход затмения.
Как только война с индейцами окончилась, я вернулся на Бухту, забрал снаряжение, окаменелости и двинулся в Сенную долину (Гейстэквалли). Там я провел всю зиму и на следующее лето собрал еще обширную коллекцию.
Прежде чем оставить эту интересную область, я хочу показать читателям коповское изображение большого саблезубого тигра, погонодона (Pogonodon platycopis) (рис. 25), которого нашел в 1879 году Леандр Дэвис. Я не припомню, кто первый открыл образец, но целые недели каждый из нас, коллекторов, — Вортман, Дэвис и я, — старался придумать какие-нибудь способы добыть его. Череп увенчивал вершину высотой в десять метров, и торчал, словно шпиль колокольни. Верхушка имела только треть метра в поперечнике. Мы знали, что она недостаточно крепка, чтобы выдержать тяжесть лестницы, но она была слишком крута, чтобы взобраться на нее без лестницы. Если бы мы взорвали утес порохом, то череп, который скалил на нас сверху зубы, мог бы разбиться на куски.
Рис. 25. Череп саблезубого тигра (Pogonodon platycopis). Найден в свите Джон-дэй Леандром Дэвисом в 1879 г.
Способ, которым он был добыт, представляет собой дело величайшей храбрости; Коп только отдает должное Леандру Дэвису, оглашая в печати свое мнение о том, как это было достигнуто. Описание теперь повешено рядом с черепом, и тысячи людей прочли о героическом поступке Дэвиса, добывшего этот череп для науки. Профессор Коп пишет, что он высекал в породе ямки и по ним карабкался на вершину. Однако, насколько я помню, он забросил вокруг шпиля веревку и дал ей соскользнуть до места, где он считал скалу достаточно крепкой, чтобы выдержать его тяжесть. Потом он вскарабкался на стоящий торчком шпиль, схватил череп и, не упираясь в скалу, соскользнул вниз к веревке и затем в безопасное место вниз. Затем он, сдернул обратно веревку и обломал при этом верхушку шпиля.