Жизнь бездны однообразна. Температура и соленость воды одинаковы в любой точке глубоководья. Из важнейших условий существования варьируют лишь запасы доступных для животных пищевых веществ. Здесь не создается новое органическое вещество. Глубины целиком зависят от урожайности висячих садов, расположенных над ними. Оттуда, с океанического неба, постоянно сыплет дождь трупов. Считается, что из 10 мелких и микроскопических организмов 9 умирают своей смертью, а их трупы опускаются в бездну. Дождь трупов, можно сказать, проливной, так как вместе с погибшими животными опускаются вниз и отмирающие микроскопические растения.
Ученые давно знали о Ниагарах органического вещества, сбрасываемых в океанскую бездну, и считали, что глубоководным животным на дне живется сытно. Увы, в бездне царит голод: мало того, что дождь трупов по дороге интенсивно выедается массой планктонных организмов. Путь на дно слишком долог. Пока крохотные трупики медленно-медленно тонут, они разлагаются, органические вещества их тел минерализуются. В пределах шельфа, где не очень глубоко, часть трупов благополучно достигает дна, но в более глубоководных районах открытого океана они успевают полностью минерализоваться и раствориться в морской воде. Только некоторая часть трупов крупных животных может достичь дна, но ведь это капля в море!
Все же часть органики, созданной в висячих садах, оказывается на дне. Это экскременты, навоз подданных Посейдона. В нем сконцентрированы главным образом плохо перевариваемые или совсем не перевариваемые остатки пищи. Поэтому они медленнее минерализуются, да к тому же в 3–5 раз быстрее тонут. В результате 80–99 процентов органики поступает на дно в виде навоза, хотя значительная часть его тоже успевает минерализоваться. Сколько всего органики достигает дна, неизвестно. Некоторые ученые считают, что глубины в 3 километра достигает всего 3, а на глубину 5 опускается лишь 2 процента первичной продукции океана. Такова раскладка продовольственного снабжения обитателей бездны.
На этом потери органики не кончаются. Из той части, которая оказывается на дне, 0,1–2,5 процента захоранивается в грунт, что делает ее недоступной для большого числа обитателей дна. В погребенном органическом веществе процесс минерализации продолжается, и неизвестно, сколько его достается роющимся в грунте животным.
В соответствии с характером потребляемой пищи жителей океанской бездны можно разделить на три группы. В первую объединяют сестонофагов, питающихся взвешенными в воде частичками органического вещества и находящимися в них микробами (от греческого слова сестос — просеянный). Вторая группа — зоофаги, то есть хищники, поедающие и трупы, добытые в придонном слое воды, на дне или извлечённые из грунта. В третью группу объединяют бентофагов, питающихся детритом донных отложений, находящимися здесь трупами, а иногда и хищничающих.
Обитателей дна, добывающих пищу из воды, условно делят на «пасущихся» и «охотящихся». Первые — типичные фильтраторы, вылавливающие из воды все подряд. Если они отдают предпочтение каким-либо видам пищи, то сортируют уже пойманную добычу. «Охотники» для захвата каждой индивидуальной пищевой единицы производят отдельный «хватательный» акт.
Большую часть добычи составляют падающие сверху крошечные кусочки детрита, размером в 10–60 микрон. На глубине 4 километра в них может быть сосредоточено до 99 процентов всего органического вещества. 4 процента их общей массы падает на живущих в детрите микробов. Кроме того, пользуется устойчивым спросом «морской снег» — частички фекального детрита величиной в несколько миллиметров, опускающиеся на дно с большой скоростью, до 50–100 метров в сутки. «Снег», кроме бактерий, содержит много сине-зеленых и зеленых одноклеточных водорослей, способных размножаться в фекалиях.