Глава 7
В то самое время, когда Клаус был погребен под шквалом ударов, Бедолага Джо находился в уже фигурировавшем в этой истории трактире «Под ложечкой» и вот уже на протяжении получаса раздражал своим видом и молчанием Пустобреха. У трактирщика несколько раз за этот день успело убежать молоко, упал громадный жбан с превосходным (по мнению трактирщика, само собой) пивом и как назло в солнечный и теплый день не было ни одного посетителя кроме собственно Бедолаги. Да и то, последний был здесь по личной просьбе инквизитора, а значит, за посетителя не считался. Фред с животной ненавистью смотрел на то, как нищий жадно и без тени смущения на лице поглощает вареные яйца, как омерзительно громко он разгрызает баранью ногу, и как с его головы в глиняную похлебку с гороховым супом почти непрерывным дождем падают кусочки грязи и сальные волосы. Однако чувство омерзения подавлялось в трактирщике совершенно справедливым чувством негодования - нищий не заплатил за еду ни гроша. Пока Пустобрех ходил по залу трактира и находил все больше весомых доводов в пользу того, чтобы разбить Бедолаге голову медным подносом, Джо, расправившись, с похлебкой и свиной ногой, вылизал от вкусных остатков тарелку и схватился за холодную пивную кружку В свете свечного огарка трактирщику (и это было невероятно) начало казаться, что нищий все-таки похож на человека. Возможно, вкусная и теплая еда произвела на него такой эффект, но лицо Бедолаги преобразилось в лучшую сторону. Морщинки разгладились, в полумраке красная рябь на лице стала менее заметной, а губы нищего впервые за долгое время скривились в довольную улыбку. - Ты так не лыбся, - буркнул Пустобрех. - А то того и гляди, рожа треснет. Уж больно довольная. О великие боги, разве могла в моей голове хоть на мгновение даже мысль возникнуть, что в этом трактире, который еще мой дед нечеловеческими усилиями выиграл в кости, а затем мой отец не смог пропить - хоть и пытался. Здесь, в обители радости и пива, храме свежей свинины и гороховой похлебки будет сидеть это грязное существо и отравлять своим дыханиям этот воздух. Скажи честно, у тебя блохи есть? Бедолага Джо зевнул, широко улыбнулся, продемонстрировав трактирщику отсутствие зубов, и кивнул. Раздался по-настоящему мученический стон, способный растрогать самое черствое сердце. - Значит, есть, - всхлипнул трактирщик. - И, наверное, много, да? Не отвечай, знаю, что много. В речи Пустобреха, присевшего на скамью, слышались нотки отчаяния и отрешенности, будто он осознал и принял, наконец, посланное ему свыше тяжелое испытание. - А ведь ты в комнате спал, - очень тихо и грустно заметил трактирщик. - А там ведь люди спят. На кроватях, на подушках, белых, без клопов. А теперь с блохами. Вот давай представим, просто представим на мгновение, что ты нормальный человек. Вот смотри, пришел ты ко мне в трактир и хочешь отдохнуть. Где ты это сделаешь? Нищий отхлебнул из кружки и, не задумываясь, быстро ответил: - Знамо где. Под телегой за трактиром. - Да погоди ты, - прервал его Фред. - Я же сказал, ты нормальный человек. Ты ко мне пойдешь. Скажешь, дескать, господин трактирщик, нужна мне, значит, постеля в вашем чудном заведении. Хочешь ты отдохнуть. Ну, притомился после долгой дороге, а в тепле, да в мягкой кровати, да на сытый желудок отдыхается лучше всего. Вот заходишь ты в комнату, прыгаешь на кровать и вскоре чувствуешь - что-то не так. А дело в том, что до этого на этой кровати лежал грязный оборванный нищий, из-за которого кровать теперь - обитель мерзких насекомых. Казалось, все в трактире застыло в уважении к этой наполненной глубоким смыслом речи. Свеча на столе перестала мерцать, ставни - хлопать, а большой паук, качавшийся прежде на паутине над камином в почтении замер. Но тишина была недолгой. Вскоре ее нарушил скрип дверей, прозвучавший также не к месту, как если бы на поминках пьяному гостю вдруг взбрело в голову выпить за здоровье виновника торжества. Трактирщика, однако, не расстроился, напротив, он оживился, складки на его лице разгладились, а в глазах блеснули радостные и плутоватые мысли. Рассмотрев посетителя, Фред понял, что перед ним человек с достатком - дорогой, украшенный вышивкой камзол, трезвенник - твердая и уверенная походка, дворянин - алый медальон на шее, верующий - бирюзовые четки в руках. - Рад встречать дорогого гостя в моем скромном заведении, - начал Пустобрех, но тут же осекся. Посетитель бросил на него такой пронизывающий до костей взгляд, что приободрившийся трактирщик заметно осунулся и приобрел пылкое желание спрятаться за подносом, который держал в руках. Посетитель между тем, сел за стол к Бедолаге и ни сколько не брезгуя, протянул ему облаченную в кожаную перчатку ладонь. Нищий, пребывающий после свинины, похлебки и пива в прекрасном расположении духа, схватил ладонь посетителя обеими руками, после чего радостно захохотал и икнул. - Так вот, - решил напомнить себе Пустобрех, - городок у нас небольшой, и мой трактир, так сказать, одна из его самых интереснейших достопримечательностей... - Ваш город - это большая куча навоза, - вновь прервал его посетитель, и надо сказать в его словах была доля правды. Город Эргос представлял собой отвратительное, безвкусное и пошлое скопление грязных улочек и площадей, на которых теснились домики разной степени убогости, отличающиеся друг от друга лишь количеством фасадов и балкончиков. Трактир «Под ложечкой» из всей серой массы городских зданий выделялся разве что смешной вывеской с изображенной на ней большой свиньей. Гораздо выгоднее на фоне прочих безобразных по своей форме и виду сооружений смотрелась эллипсоидной формы арена, горделиво возвышавшаяся над прочими городскими зданиями и находившаяся в лучшей части города, в ег